чем обладает город мой бронненбург

чем обладает город мой бронненбург






                памяти вознесенского


лесная птица боится незнанья
отчаянно мечется в клетках веток
ей жалуется листва лесная
лежащая в теплых кюветах
как возле убитого знамя

зойда зойда не начинай мне брысь
подыши на меня проговори прогорите листья и по весне пробейтесь
как человек выходящий из чащи являет собой сюрприз
затухающий маятник или распухший аппендикс
или куски соединенных реликтовых брызг

зойда зойда звать меня просто кукурузник у-2
вспоминая меня делай дырку в своей гортани
мы с тобой не то что одна и та же настольная книга судьба
у выходящих изредка из леса пасмурными с паспортами
мы с тобой тихие окуни у самого-самого илистого у дна

мы с тобой переносчики выбранные чтоб болеющим помогать
ты одноцветна с мрамором а я подхожу к подошвам
город еще в состоянии нами похаживать почмокивать помышлять помыкать
мы антидоты нарочито взятые чтобы по точным
разведывательным данным нас как в сложный соус в квартирные каверзы помакать

под нами слово высота
война под нами третья
синие юрты изо льда
и белых рыб отрепья
бессолнечная голытьба
и сны под одеялом
и с черною дырой у лба
преследующий дьявол

шагнем в действительность шагнем
в душистый запах с мельни
там в каравае во ржаном
бикфордовые смерти
удавленник утопленник
герой самоубийства
и найденные подле них
старательные письма

о битый кирпич чертыханье плевки воровской испуг
из леса черные ленты черные ленты из нас и черные ленты из насыпи
ревностью обладает город мой бронненбург
долгая без участия примы вымученная финансами
пьеса о сером бункере где тонко чувствует лилипут

ритм задает только один подъезд
имени влажной горничной в юбке горчичной
ступени его как бритвы лампы его как гнезда набрякшие как норд-вест
ты останавливаешься со мною еще мальчишкой
мы целуемся словно приехали в этот город из разных мест

сюда мы явились как ключники овеществленных квартир
как боги нагрянули как настоящие славные боги зойда
кто нам это докажет какой актеришко забронзовелый обдолбанный менеджер по продажам в костюме на пару размеров больше или старый в набегах морщин невеселый факир
то ли навстречу выйдет хозяин дзота
то ли пресный истекающий прозрачной слизью в висках рыжелых вампир

чем обладает город еще и еще и еще
только товарною только тварью и прочей утраченной тарой и утварью
нас сжимает ласковое торопящееся дичье
подарить что ли безумную белую кожу ему твою
или сменять напряженность свою на безразличие чье

вон и трамваи стучат по перламутровым переулкам как сторожа
спите спокойно мол спите спокойно мол спите спокойно мол
вы не стоите даже ломаного гроша предательски стекла поют дрожа
я в своем ословесленном осоциаленном вымученном опьяненном иконовом
а ты ты целомудренна оттого притягательна и нервически хороша

руки твои спускаются не по ступеням но по неровным садам загривка
только вот-вот обладали словом а тут вдруг на тебе пустошь
все это тьфу тьфу тьфу из-за меня нет не спорь не спорь никогда со мною все это из-за крика
даже бы если хотела ты меня внутрь не пустишь
по непонятным причинам в городе все закрыто

двадцать ступеней десять ступеней нету ступеней безглазая сырость придирчива
полуподвальное эхо от лязганья стали замочной
город бессрочный я вроде мертвый и ты жива
руки твои останавливаются за мочкой
уха и ти-ши-на

ты жена ты больше чем женщина опустелая после судорожного кричанья
ты губами высосана в прикасаньях вылистана в мыслях пожарных пропета
лежишь на темном бетонном холоде как царственная гречанка
и видишь как с уличного парапета
на нас упрямая уставилась чайка

зачем ты чайка к нам прилетела села и смотришь внимательно и спокойно как капитан торгового флота или давно зажатый патрон в ружье
глазища твои из природного необработанного золота
ты на смену птице лесной ты на смену моей душе
зойда зойда
я засыпаю уже

потому что сон единственное удобное место для откровенного разговора
что нам стесняться снов когда они под семиюродными замками
однотонные или состаренного колера
как будто улица вымощена зонтами
накрытый крышей домовый хрящ раскачивающегося моста невидимая мгновенным страхом опора

кричать охране пропусти
уйти по льду на остров
и там у края пропасти
избавиться от монстров
а утром видеть как рассвет
на выветре играет
и выпускает полный спектр
на город-многогранник

капель-цветение-мороз
контора-дом-контора
и все в округе ждут всерьез
от прошлого повтора
любой горазд любой каприз
заначки из кубышек
рождают новых монстров из
семейства отлюбивших

не отдам тебя никому если ты можешь слышать это самое ни-ко-му
на кону окончание дня бронненбурга свежепечатное но не надписанное ни одному из жителей спальных районов
влюбленные деревья стягивают друг с друга кору
на виду у дежурящих предпенсионных майоров
и путая сучья и дупла пускают на ветер ау

выцокивай имя себе беспощадный город машинного масла
лей в изумрудные стопки сильный градус затирки
за деньги или бесплатно судьба над тобою не властна
подкидывай в печки лимерики новеллы фельетончики закомплексованные стишата расстегнутые сатирки
легче легкого чернодымящего пенопласта

что подарить тебе кроме ненависти к стихотворенью
строчку эпиграфа выслюненную точно онежья котелковая кость
я панически быстро старею
ничего своего и даже последнее наше старание нареклось
попыткой расстаться с городом попыткой только твоею

бронненбург ворота распахивай и прижми
задержи меня еще как листву в осеннем граненом кварце
люди в тебя не чаяли но пришли
им не захочется в тебе оставаться
на негативе твоем одни непересекающиеся укатанные лыжни

магазины вышли на площадь с требованием уценки
платья на манекенах модного серого с рыжим
киоски с крестами скучают у церкви
мы проглатываем слюну мы проглатываем слюну еще раз но мы ничего не слышим
однако пальцы по-прежнему ласковы пальцы сверх меры цепки

зойда зойда опомнись и сложи все ступени наверх как наш обоюдный пульс
это навроде воскресного танца
подъезд нас выплюнул пусть нашу болезнь излечили пусть решетки парков проткнули нас пусть мы наглотались тумана пусть
в бронненбурге не встретишь знакомого или растерянного туриста здесь не пристало уже без надобности скитаться
без нас бронненбург пуст

тот кто замечен в пацанах
благословлен на царство
но кто в покинутых садах
решил навек остаться
не разрешайте славе на
кровать свою садиться
снаружи слава слабина
внутри клешня садиста
крутите славу как брелок
как первоклашка обруч
и кто избавился от строк
и кто перетужил свой срок
и кто потух как костерок
и кто от славы недалек
как дым гони ее прочь
                2009-2010