Никто

В родной стране я вздумал жить как дома
(хотя могли и вытурить взашей),
никем не призван, кроме военкома,
никем не признан, кроме корешей.

Но отличить меня им было нечем,
они никто - и сам я был никем,
однажды только грамотой отмечен –
за меткую стрельбу из АКМ.

А выше жили некто – с именами,
друг дружку награждая орденами,
кого-то каждый раз благодаря,
за всё, что их поставило над нами.

Но это было нам до фонаря,
живущим безымянной массой, гущей,
и крепко запивавшим хлеб насущный,
поскольку легче жить навеселе
в краях, где каждый клоп нефтесосущий
себя считает кем-то на земле.

Никто не спросит, чем достаток нажит,
Никто смолчит, Никто ему не скажет:
-  Ты, братец, вор! – на то и воровство.

Когда его лабаз подломят воры,
он сам посмотрит вниз, ища опоры.
А там глядишь – и нету никого. 
Никак его судьбой не озабочен
немой Никто, безмолвный люд обочин,
не знающий названья своего.

... а мимо – что ни праздник, что ни дата,
мигалками мелькая, кавалькада,
летит, не тормозя на вираже,
к могиле Неизвестного Солдата,
которому без разницы уже.