Кружева

Паром медленно отошёл от берега, вспенивая воду, и Борис, вздохнув с облегчением, направился к своей машине.
- Ну, что, проводил проверяющих? – подошёл к нему Василий.
- Фу, наконец-то, три дня в бумагах копались.
- С тебя причитается.
- Мы же договорились, встречаемся сегодня вечером в бане, в семь часов. Витьку и Сане напомни, Борис, махнув рукой другу, сел в машину.
- Да, нужно расслабиться, эта проверка вымотала, - подумал он, трогаясь с места.

Поднявшись на крыльцо и открыв дверь своего дома, он почувствовал такую гамму вкуснейших запахов что сразу понял, как же он голоден!
- Маш, я дома, ты где?
Борис зашёл в комнату и увидел жену, открытые ящики комода и горы какого-то белья, сваленные на диване и посреди комнаты.
-Ты что, чемоданы собираешь, уходишь что ли от меня?
-Ну, и шуточки у тебя!- фыркнула Маруся,- перебрать надо, да кое-что выбросить.
Борис нагнулся над кучей белья посреди комнаты и поднял несколько комбинаций.
- Ты что, их хочешь выкинуть? Хорошие же ещё.
-Да ну тебя, пожалел, такие уж никто не носит и старые они.
-Ничего себе, старые! Кружева вон совсем почти новые,- сказал Борис с раздражением,
-Бросай ерундой маяться, накорми меня лучше. Я тороплюсь, мы с мужиками в бане в семь встречаемся.
-Всё на плите, поешь сам, а я пока разберу здесь и бельё тебе в баню соберу.
Борис с недовольным видом ушёл на кухню и загремел кастрюлями.
- И чего к Машке привязался,- думал он, - да, ладно, из бани приду, разберёмся. Похоже, она обиделась из-за этих рубах, будь они неладны. Подумаешь повыступал, понимать должна, что весь на нервах с этой проверкой.
Выкурив сигарету после ужина на крыльце, выбрав в чулане веничек получше, а они у него были хороши – берёзовые, аккуратненькие, с душой сделанные, с веточками смородины и душицы, Борис зашёл в дом. Сумка с его бельём и банными принадлежностями стояла у порога. Марья мыла посуду и даже не повернулась в его сторону. Выяснять, насколько серьёзна обида жены, и наводить мосты, было уже некогда.
- Я пошёл, - буркнул он и, взглянув на часы, заторопился в баню.
Вечер обещал быть приятным. Народа в бане было не много, жару в парилке хоть отбавляй, а в предбаннике – холодное пивко и анекдоты в кругу друзей. Мужики, распаренные, сидели на широкой деревянной лавке и потягивали пиво, когда к ним присоединился Борис, вышедший из парилки. Он открыл сумку и достал полотенце, чтобы промокнуть пот с лица. И тут раздался такой хохот! Из полотенца на лавку выпали его чёрные семейные трусы, украшенные по низу белыми «совсем почти новыми» кружевами.