Под лучами

Пропыленного неба внезапно меняется цвет,
И еще поднимается высота,
И восходит светило на краткую тысячу лет,
А нам кажется, что навсегда.

Потому что время способно все-таки быть
Вечностью, немыслимый взяв разгон,
И не слышишь почти, как колесо скрипит,
И почти уже не веришь в закон,

По которому хоть бы царь, хоть бы бог,
Хоть бессмертие, хоть гульба,
Поворотом мгновенья сбивается все-таки с ног,
И зовется это: судьба.

А судьбу нужно чтить, только до неистовства жаль,
Нет, не царств, не народов, пожалуй что не богов,
Жаль великие мысли, собравшие нашу печаль
В свет и радость на веки веков.

Те могучие фразы, способные повести,
Удержать в зыбучем песке,
И они с веками могут устать цвести
И вибрируют на волоске,

И проснувшись однажды поутру, в небесах
Не отыщешь одну или две,
Значит, слабый венчик просто слетел во прах
И найдется в сухой траве,

И подняв с земли, положив на ладонь его,
Разглядишь следы красоты,
Но и только то. Высшего ничего.
Всё банальности - скажешь ты.

Но пока еще не опустел зенит
И недвижны солнца над головой,
В их лучах смываются страх и стыд,
Как потоком воды живой.