мой Ноев ковчег

...И были загнаны туда
Посчётно, списком, миллионы.
И уходили поезда
Очеловеченных вагонов,
И исчезали в никуда...

Какой был день тогда? Не тот ли,
В который был убит мой дед,
А с ним еще закланных сотни,
Которым вин и смерти нет?
Легка ль была работа?

И явью стала ложь вождей,
Не спасших миллионы эти.
И Бог душе был всё родней
А убиенные - лишь дети,
Дожившие до светлых дней.

Но прадед мой, другой, второй,
Который бабушке отцом был,
В НКВД служил... Конвой
Он посылал к другим порой,
На свет другой отправить чтобы.

И стынет кровь моя, когда
Ребенок убиенный плачет...
Для деда были поезда
Обыкновенною задачей,
А для меня они - беда.

Но бьёт ключом в аорте стерва,
Когда преследуются те,
Кто в убиении был первым,
Кто души превращал в растенья
Безбожною расправой тел...

Душа болит и птицей встречной
Летит навстречу крови:
- Нет!
В суде всегда мы скоротечны.
Спасение души - секрет...
Прости их... - на ушко мне шепчет.