Хатшепсут. Речитатив для квинтета безбожников

Сфинкс убегал каждые десять лет,
прочь от течения Нила.
Убегал, заметая свой след,
в сердце песка, там заветная тьма
с ним о любви говорила.

Он убегал каждые десять лет.
Рабы, расчищая горячий рассвет
хватались за голову: нет, Его нет!
Это знак – дурной, если Сфинкс – долой.
Пахнет тревогой, пахнет – войной.

Но мы с тобой знали – это лишь срок
двадцати двух затмений луны.
                Оброк
пустоты.
                Для того, кто бежит в песок,
прячет лицо в кулаки, в поток
красных сияющих слёз.

Мы встретились в классике жанра – во сне.
У меня было Имя, и чувство к тебе.
Потребность в холодной войне.
В моих снах зачинались собранья и суд.
Бессмертие. Хатшепсут.

Хатшепсут. Я была – она, она.
В наших краях – тревога одна:
Ты или правишь, или тебя едят.
Лучшие спутники – чары и яд,
для всех, кто по мелочи льстят.

Льстить по-крупному – это работа святых,
право пророка. Сплюнет, и  – ПЫХ!
Пустит в прошлое – города.
Но не слова, не имена,
силой сцепления льда.

Даже тень позволяет себе злиться.
Даже ночь позволяет себе быть грустной,
Искриться невидимым током.
Я уточняю, ты помнишь (с намёком)
почему традицию называют – устной?

Кровь ли, водица. Видит царица:
черный аист кружит над страною, не птица
а состояние духа.
                От моря – и до реки
Мои воины встанут, крепки.
Мои воины: меченосцы, стрелки.

Сфинкс убегал каждые десять лет,
прочь от течения Нила.
Убегал, заметая свой след,
в сердце песка, там заветная тьма
с ним о любви говорила.