Посейдон

Торгует Лондон щепетильный
А щепетильность не порок.
Ведь под Короною всесильной,
Что фрахт, то недругам урок.

Товары, деньги, вновь товары,
Трюма набиты до краев
И станут прибылью немалой,
Основой лягут всех основ.

А щепетильность, Боже правый,
Приоритет страховщиков.
Какие не были бы нравы,
Среди купцов нет дураков.

И снова унции и стоуны,
Трещат в заклепах сундуки.
Вдаль бороздить седые волны
Уходят с песней моряки.

Пусть Вест-индийские просторы
Иль Новый свет их позовет,
Не остановят шторма горы,
Флот –Метрополии оплот.

Я дням тем прошедшим внемлю мечтая
И рифмы родятся, с уст улетая.
И прославляя купцов-моряков,
Историю вижу сквозь толщу веков.

Вам может быть быль, а может и сон
Хочу рассказать про фрегат ,, Посейдон,,
Недавно построен, красив и могуч
И мачты играют обрывками туч.

Как крылья трепещут его паруса,
Пусть ветер сильней и взлетит в небеса.
И мрак презирая холодных глубин,
Над всеми стихиями он господин.

Был раньше французский, с недавних времен
Владеет фрегатом уже Альбион.
Октябрьской ночью Ярмутский причал
Истории этой начало начал.

По сходням движение согнутых спин,
Мельканье мешков и тяжелых корзин.
Купцы наблюдают, охрана, секрет.
Вот ящик упал и мерцанье монет.

Рассвет ночь съедает и скоро заря,
Рубите канаты поднять якоря.
Дукаты, пиастры, заманчивый блик,
Купцы отправляют на материк.

Вот в дымке скрывается город родной,
Шесть футов под килем и фарт за кормой.
С попутной волною и ветром пусть скор,
Он брызгами режет бескрайний простор.

Летит альбатросом к чужим берегам,
Торопится в плаванье трудном.
Соленая пена к иссохшим губам-
Спасенье романтики в буднях.

Но будням приходит нежданный конец,
Судьбой приготовлен терновый венец.
Вот тучи нависли и ветер, как стон.
Как будто к себе их зовет Посейдон.

Предвестница боли, наместница зла
Их в узком проливе буря ждала
Со смертью сведенною рожей,
Вцепилась в них хваткой бульдожьей.

Бросает на скалы, крушеньем грозит.
Здесь кто зазевался, за борт уже смыт.
Хоть берег и виден, но очень далек
И гаснет надежды в душе уголек.

Монеты и слитки тянут на дно.
В уме капитана лишь только одно,
Скорее на реи, спустить паруса,
Все больше темнеют для них небеса.

Все золото мира не купит им штиль
И в рифы врезается кованный киль,
Со стоном ломается щепками борт.
Хоть живы матросы, корабль уж мертв.

Но людям не долго осталось в ночи,
Уходят под воду, кричи, не кричи.
И желтым металлом покрытое дно
Команде на веки хранить суждено.

А где-то там, в краю туманном,
Где Гринвич землю разорвал,
В стране грозящей океанам
Уж рока колокол звучал.

Колокол Ллойда, судьбы метроном,
Гонг приговором, здесь бизнес закон.
Считают убытки, тюки, сундуки,
А души людские считать не с руки.

Проценты с ущерба получит купец,
Семья же матроса:” Герой, молодец!”
Вот так зарождалось величье страны,
Платили за это простые сыны.

Хоть гибли фрегаты, Корона блестела,
Взрослела, смелела и больше хотела.
Торговля старалась, помог Ллойд двужильный
И Лондон, как классик сказал, щепетильный.