Крестьянская доля

Если б мне взглянуть на те скалы!
Где гранит плотной массой лежит,
Где когда-то повозки бряцали,
И был слышен бой твёрдых копыт.

Где гряда протянулась на мили,
Выступали порой валуны,
И трава чахлой горькой полыни
Навевала тревожные сны.

Где кайлом били глыбы в три пота,
Высекая от лязга искру,
Не жалея – ни сил и ни плоти -
На холодном промозглом ветру.   

Сотрясалась гора монолита,
Вниз летели осколки камней,
И громады порфира, гранита
Разбивались на сотни частей.

Для столичного града – колонны!
Шлифовались до блеска лучей,
Загонялись кобылы и кони
В лёгком мареве солнечных дней.

Вдоль ухабов тянулись осины,
В перелесках поросшие мхи,
И подножье широкой лощины
Раскрывало над лесом хребты.

Нестерпимая сырость болота,
По дорогам брели батраки,
Превращалась одежда в лохмотья,
Истирались до дыр сапоги.

Мошкара поспевала за людом,
Бесновалась порою цинга,
Нередки были мор и простуда,
У кого-то хромала нога.

И трудились крестьянские души,
Отделялся гранит на помост,
И не все проходили, по суше,
Многим был уготован погост!

Прибывали всё свежие силы,
Вереница людей на версты,
Из рыдающей свежей осины
На холмах выступали кресты.

Редька с квасом и отруби хлеба,
Пропитание скудным пайком,
Оставалось молиться на небо,
Вспоминать свои семьи и дом.

За работой следили солдаты,
Не сбежать никому от судьбы!
Луч по елям скользил на закате,
Разжигались на отдых костры.

В шалашах прибывали крестьяне,
Вились струйками сонно дымки,
И молились они, будто в храме -
За спасителя царства Руси!

С ног снимались потёртые лапти,
Догорали в потёмках дрова,
В прошлом быт и печные полати,
Сиротою осталась соха.

Ночь гасила  все шорохи леса,
Затихали в горах молотки,
В плотных кронах безликой завесы
Только шорохи свежей листвы.

Если б мог я понять те мгновенья!
Охватить взором те времена!
Ощутил бы, наверно, смятенье,
И в душе пребывала б тоска.