Мой Высоцкий

            О, мать-земля! Таких ли сыновей
            должна терять ты год от года?!

Не надо лицемерить, ведь Высоцкий
он не был паинькой, ни кем-нибудь ещё.
Он был собой, пел - баритон с хрипотцей,
легко и просто в наши души он вошёл.

А мы, такие молодые денди,
как восторгались им, как упивались им!
И на свои студенческие деньги
скупали записи концертов, песен –
                с Ним.
Высоцкий пел...
                Тот голос раздавался
в общагах и домах – звучал он из окна.
Он пел, хрипел и чуть ли не взрывался...
О, эти кони-песни! – в сердце вы всегда!

Да вот не всем он по сердцу пришёлся,
кому-то претил его хриплый баритон.
И эти кто-то палками в колёса
таланту гения поставили заслон:
плодились вовсю
                клевета, наветы;
давились завистью «друзья», жужжали лесть...
А он плевал на это всё, маэстро,
и разносил по свету чудо – песен весть.

Высоцкий в душу струнами врывался,
всё захлестнув одною тяжкою тоской:
как волк, он за флажками сам метался…
Щемила сердце боль
                за этот скорбный вой,
что по Союзу горько раздавался,
как шторм иль буря в штиль морской.


июнь 1982 г.,
вторая годовщина со дня Его смерти