От человека до народа

Нам достался очень сложный
Перелом тысячелетий -
Наводненья, бури, войны
Хлещут землю словно плетью.
Все пугали нас изрядно,
Что конец приходит света.
Будем все же благодарны -
Не сбылось хотя бы это!

     *   *   *

Ты свой отмеришь путь шагами
Не обезьяною на ветке.
Живи и пользуйся дарами,
Что создали твои же предки.
Но завершая эстафету
И финишных коснувшись линий,
Свою старайся часть планеты
Не хуже сдать, чем раньше принял.

     *   *   *

Грустно жить средь богатеев,
Грустен пир в чужом краю,
Грустно чьим-то быть лакеем,
Крышу не иметь свою.
Грустно, что не ценят дети,
И любовь, как пух, легка.
В общем, грустно жить на свете...
Но приходится пока!

     *   *   *

Из какой-то обезьяны
До сегодняшнего века
Продолжается созданье
У природы человека.
Ежедневно, непрестанно,
Не прервавшись ни на сутки...
И с тех пор та обезьяна
Деградировала жутко!

     *   *   *

Джордано Бруно на костер
Взошел несломленный душой.
Столетий тлен так и не стер
Его из памяти людской.
Мы славим тех, кто, приняв смерть,
Свет знаний людям нес отдать...
Хоть вертится Земля иль нет,
Нам, если честно, наплевать.

     *   *   *

Долго взять не мог я в толк,
Что же происходит?
Мы одни живем, как бог
На душу положит.
Ясно понял лишь сейчас,
Побродив по свету:
Хорошо, где нету нас,
Тем, что нас там нету!

     *   *   *

Судить могу не понаслышке,
Жил при тиранах, при лжецах, шутах,
При взяточниках жил и при воришках,
А также демократии отцах.
Отнюдь не вижу для себя позора,
Чтоб честно и открыто дать понять -
Люблю я власть, могу сказать которой,
Что не люблю, увы, любую власть.            

     *   *   *

Я возношу свои молитвы
Стране, где тишь и благодать,
Где со времен Полтавской битвы
Всем надоело воевать.
Столетия течет исправно
У шведов мирная пора.
Как жили б мы, наверно, славно,
Побей когда-то Карл Петра.

     *   *   *

Мы с детства помним: в сказках
Герой всегда без денег,
Король не даст поблажки,
Разбойник вмиг разденет.
Но мы не ждем подсказки
От книг, покрытых пылью.
Мы рождены, чтоб сказку,
Как видно, сделать былью.

     *   *   *

Это что ж такое, братцы?
Мы сменили на ходу
Свое равенство и братство
На свободу и вражду.
Может, стоило не сразу
Все крушить, как дикари?
Мы ж меняем унитазы,
Оставляя - что внутри.

     *   *   *

Разноцветный, полосатый,
Словно вытканный ковер,
Мир - действительно театр,
И любой из нас актер.
Роль всучили нам такую,
Где концовку цензор стер,
Драматург непредсказуем
И бездарен режиссер!

     *   *   *

Когда орудий грохот стихнет
И упадет последний воин,
Вдруг, словно черви после ливня,
Со всех сторон ползут герои.
Шаги чеканя на парадах,
Грудь сотрясая кулаками,
Устроят драку за награды,
Топча убитых сапогами!

     *   *   *

Пиная землю грубым сапогом,
И я затянут был в мундир когда-то.
И может быть, действительно врагом
Меня видали в образе солдата.
Мундиру отдавали дружно честь
И целились в него из пистолета.
А то, что я еще в мундире есть,
Так разве кто задумался об этом?

     *   *   *

Не пойму я, кто виновник,
Что живем так до сих пор?
Каждый вор теперь чиновник,
И кричит другому: “Вор!”
К власти всяк дурак стремится,
А плебеи - в господа!
Если б знал, что здесь творится,
Не родился бы сюда!

     *   *   *

Долго бились все подряд
И народ шел на народ.
И теперь, кто виноват,
Даже черт не разберет.
У кого болит больней?
Каждый тычет свою боль,
И у всех есть свой еврей,
Наступивший на мозоль.

     *   *   *

Я познал и счастье и удачу,
Хоть извилиста была дорога.
Но могло случиться все иначе,
Если бы не милостивость Бога.
Мы друг другом в общем-то довольны,
Я пред ним грешить стараюсь в меру.
Сам же Бог прощает мне спокойно
Даже то, что я в него не верю.

     *   *   *

Убежден, удача осветила
Весь мой путь среди кромешной тьмы.
На болезни не растратил силы,
Ни тюрьмы не знал и ни сумы.
Комья до меня не долетели
Не настигла зависть подлеца.
Мне бы умереть в своей постели,
Был тогда бы счастлив до конца!