Понурые кони

         Понурые кони

Закончился дождь. На кудрявых рябинах
Хрустальными каплями выткан узор,
А чистые травы в речной  луговине
Цветами душистыми стелют ковер.

Слепящие зайчики греют пригорки,
Витает  струящейся влаги парок.
Разорванных туч проплывают осколки,
Меж ними  скользит  лучезарный поток.

Покинув приют, я от стен молчаливых
Спешу за калитку, где свеж небосвод.
Там  песни очнувшихся птиц говорливых
Приветствуют туч облегченный  полет.

Плывут к горизонту воздушные бриги,
Расправив по ветру свои паруса,
Над нашей землею такою великой,
Где так бесконечны поля и  леса.

Края  посветлевшие медленно тают,
В заоблачной чаше разлив синеву,
А в мокром лугу, головами кивая,
Понурые лошади щиплют траву.

Должно быть вольготно на этом просторе
Лошадкам без упряжи и седока,
Однако грустят их спокойные взоры,
Блестят потемневшие сыро бока.

По лугу проносится ветер игривый,
Ушедшего дождика сушит следы,
Да треплет лохматые длинные гривы,
Собравшие горсти семян череды.

Хвосты их репей приукрасил шарами,
Свисают, как пакля, они над травой.
Над спинами вьется от голода пьяный
Слепней краснобрюхих назойливый рой.

Нет тесных седелок, не давят супони,
И все же понуро трясут головой…
О чем же вы плачете, милые кони,
Склоняясь так низко над мокрой травой?

Поближе иду и встречаю  глубокий
Осмысленных глаз удивительных свет.
Он  сразу напомнил о  детстве далеком,
О доле беспечной, которой уж нет.

Проснулись и чувства, укрытые в глуби
Горячего сердца, и стали близки.
Вновь вспомнила я лошадиные губы,
С ладони берущие хлеба куски,

И эти прохладные мягкие ноздри,
Что нюхали детские локоны мне.
И были те кони и добры, и резвы,
И виделись часто девчушке во сне.

Являлись и в  мыслях моих несерьезных,
Что вмиг исчезали, как влага в песках.
Не видела я лошадиные слезы
В больших, отражающих зло зеркалах.

О, лошади! Книги поведать  успели
О вашей судьбе мне не мало страниц;
Но только теперь рассмотреть я сумела
Столь  чувственный блеск в оперенье ресниц.

А эти глаза, словно омут глубокий,
Таят свои горести там, в глубине.
В них скрытая боль и глухие упреки,
Обида, увы, не открытая мне.

Не радует их  омовенье природы,
Дыханья земли  опьяняющий  хмель
И света лавина, что льется сквозь годы -
Желанного солнца святая купель.

А мир так прекрасен! Очнитесь же, кони,
От вашей печали хотя бы на миг.
Смотрите, как бархат огромной попоны
Раскинулся он, -  живописен, велик!

Веселые брызги  танцует по листьям,
Теряясь в густых переплетах ветвей.
Цветных лепестков ароматные кисти
Влекут затаившихся пчел и шмелей.

Зовут медоносы, пыльцой причащая.
Мохнатые тельца,  порхая, гудят.
Угрюмые кони хвостами махают,
Сбивая холодные искры дождя.

Чуть дернулась кожа. Вновь махом обычным
Срывают  остистой отавы пуки.
Они присмирели от, ставшей привычной,
Людской, не всегда добродушной руки.

А эта рука затянула их ноги
В тугие удавки замызганных пут,
Да кожу на холке изранил  убогий,
Облезлый от времени, тесный хомут.

Земле монотонно даруя поклоны,
В бездонных глазах укрывают печаль.
О чем вы тоскуете, добрые  кони,
Слезливо взирая в туманную даль?

Быть может вам тяжко без воли великой? -
Но вы ведь с рожденья не знали ее.
А,  может, устали от грубого крика,
Жалея уставшее тело свое?

Трудяги с провислой спиною покатой,
Отдавшись в угоду несладкой судьбе,
В санях и в  телегах бегут угловатых,
Запаленной грудью хрипя при ходьбе.

Не ведомы им ни  законы,  ни ранги,
Поклажу любую покорно везут.
Простые лошадки, им  доли гуманной
До самой кончины не выпадет тут.

Никто не оценит стараний и муки,
Не снимет до срока суровых ремней.
А коли сердца утомятся от стука
Прервет их биение жало ножей.

Быть тягловой силой вчера и сегодня –
И только лишь в этом их  скорбный удел.
Нет в жилах страдалиц  кровей благородных,
А хлеба краюшка – желаний предел.

Жестокая жизнь не пожалует отдых
На склоне последних и немощных  дней.
Наградой им  будут лишь вожжи да розги
На хрупком сплетении тощих костей.

Я глажу рукою разумные морды,
Ловлю выраженье доверчивых глаз.
Поломан их  дух от рождения гордый.
Понурые кони, простите ли нас

За то, что сердца наши так огрубели?
Вкушая природы родной благодать,
Мы вашей души оценить не сумели,
Умеющей так молчаливо страдать.

Мне мягкие губы щекочут ладони,
Дыхание влажное греет висок.
Свою доброту подарили мне кони,
А я же взамен – только хлеба кусок.

И чувство внезапно проснувшейся фальши
Прожгло мое тело сильнее огня;
А  сердцу вдруг стало больнее и горше,
Так тяжко, как будто взнуздали меня.

По лугу просохшему быстро шагаю,
Душа взволновалась – покоя ей нет.
А сзади понурые морды кивают
И смотрят, и смотрят с тоскою мне вслед.

                Март  2010 г.