Джинн с Толиком

Навои - мыслитель Востока
Обличал свое время жестоко.
Поменялись столетья,
А стихи - той же плетью -
Негатива бичуют истоки.

Ходит слух про Ходжу Насреддина:
Завалил он экзамен единый.
Месяц пил, но не сдался,
В АО «Север» подался,
С ишаком дрейфует на льдине.

За три моря Синдбад отправлялся.
- А жена? - ординарец справлялся.
- Что ты! Плыть за товаром
Со своим самоваром...
И чегой-то визирь ухмылялся?

Сорок душ, к бандитизму причастные,
Атаману служили, несчастные.
Их главком по разбою
(Звался Али-Бабою)
Содержал поликлинику. Частную.

Не желая соседствовать с тоником,
Джинн - из лампы - спешил к алкоголикам
Не считал Алладдина
Своим господином,
Отдыхая в компании, с Толиком.

В «Белом солнце...» с изменами глухо
От гарема шарахался Сухов.
Утверждал: «Не солидно,
За державу обидно,
Да и ждет меня дома старуха".

В кишлаке джентльменов удачи
Интерпол «повязал», не иначе.
И Хмыря, и Косого,
И Доцента босого,
Сдал Василий. Обиделся, значит...

Много лет в индийской киношке
Драма, песни, - всего понемножку.
Прочитали б под утро
Пару глав «Камасутры» -
Увенчали бы головы рожки.

ART продакшн с названием «Svora»
Снимет фильм «Про багдадского вора»
Режиссер на балконе
Выпьет с вором в законе.
«Оскар» куплен. Без разговоров.