Ribes triste

         
Его глаза - печальная смородина.
Ах! Иногда увидеть мне доводится
под синеватой смуглостью висков
блеск адской ягоды за стеклами очков.

Два сгустка тьмы мне голову морочат,
два темных озера -  два слитка ночи.
Торфянистых озер загадочней и глаже.
Порой смеюсь: как вакса и как сажа!
Но смехом чувства мне не обмануть -
то окна тайные в неведомую жуть.

Отвес, обрыв, два гибельных провала,
в них сумрак без конца и без начала.
Загадочна и непроглядна мгла
той жгучей пропасти, той проруби без дна.

Два пьяных омута, две чаши мрака
дурманят крепче опийного мака.
Пятнадцать лет меня лишает сна
кромешных глаз сквозная глубина.

И я, дрожа от робости, бывало,
в них отражение свое искала.
Но никогда меня не замечали,
безмолвные, во всей жестокой славе,
два мрачных венчика - два угольных тюльпана,
два зеркала, черней обсидиана.

Что в них? Пустыня или отрешенность?
Тоска, насмешка, самоуглубленность?
И мне по памяти, впотьмах, гадать приходится
когда под веками, в листве ресниц, хоронятся
его глаза - печальная смородина.