Реке уже тесно в холодном и сером граните

Реке уже тесно в холодном и сером граните,
И волны всё чаще, шипя колыхают уснувшую гладь.
И солнце устало на миг замирает в зените,
Но тут же, опомнившись, снова бросается вспять.
А где-то у брега сокрыта сплетением сучьев,
Заросшая вечно дорожным, невзрачным плющом,
Июньскими днями укрытая зеленью гущи,
Умытая Солнцем так редко, всё чаще дождём,
Бежит по чернеющим грязным бороздам,
Весенним проталинам, где-то ещё и в снегу.
И кажется будто бы тянется к звездам,
Но лишь попадает в свинцовую реку – Неву.
Тропинка, что в памяти давно уже стала дорогой,
Дороже намного, чем даже ваш невский проспект.
Нас там на тропинке тогда собиралось немного,
От силы бывало не больше, чем семь или шесть.
И мы на гитаре играли смешные мотивы,
Бросали мелодии прямо в дождливую высь,
И были настолько, настолько счастливы,
Что кто-то сказал, проходя, будто мы – напились.
Теперь же на гальке хрустящей и мокрой привычно,
Один я устало гляжу в этот вечно седеющий свод.
о нас вспоминаю, но помню к несчастью частично,
ведь, боже, какой уже пройденный год
мы всё не встречались ни разу и не позвонили.
мы просто однажды ушли, не сказав и “пока”,
и наши пути всё сильнее нас разводили,
чтоб снова свести, но уже на пути в облака.