Пушкиниана

16:39 22.05.2010

У памятника Пушкину.

Я на Тверской, там где отлитый в бронзе
И поднятый народною молвой
Пред нами Пушкина встал светлый образ,
Что близок нам навек своей судьбой.

Перед барьером те же негодяи
Хотят в нас снова Пушкина убить,
Но нам в истории шанс снова дали,
За честь страны в дуэли победить.

Тот памятник как верность идеален,
Что чувствую  у памятника сам:
Ни на каком я рынке негодяям
Тех светлых чувств и мыслей не продам.

Хоть кажут нас как сказкой преходящей,
Что хоть прекрасна, но уже прошла,
Но Пушкина мы любим настоящим,
Как совесть против мракобесия и зла.

И чувствую пред просветленным ликом
Я, доверяя Пушкину мечты,
Что станем снова как никто велики,
Под знаменем страны сплотив ряды.

Я негодяя вновь зову к ьарьеру
За попранную честь, святую Русь.
На Пушкина гляжу с святою верой,
Что первым выстрелю, не промахнусь.

***
Размышления у памятника Пушкину.

Москва стоит в величии
церквей и куполов.
Они глядят как личности
из тьмы её веков.

Ни пулями, ни пушками
В нас не убить мечты.
У памятника Пушкину
Всегда лежат цветы.

Его нам как достоинство
в сердцах своих хранить,
Тех куполов, той совести
В нас русских не изжить.

А Русь стояла верою,
Что вот настанет час...
Да, верой, а не мерою,
С какою грабят нас.

Мерзка до неприличия
Та власть, что может красть.
Лишь в правде есть величие,
Такую бы нам власть.

Как ни разворовали,
Москва хранит всё ж вид.
Всё с той же верой-правдою
Москва на мир глядит.

Убийц с душою черною
Забыта уж судьба.
А к Пушкину проторена,
Не зарастет тропа!


***

У нас в России Пушкин есть.
И нету глубины паденья,
Где б пушкинского вдохновенья
Была не ощутима честь.

Ах, Пушкина слова святые,
В свободе изо всех свобод.
Пока мы верим не в пустые,
Оковы сбросим, миг грядет.

Россия всё ещё в кольце
Воров, подонков - вот несчастье!
Но Пушкин с верой на лице
Встал на обломках самовластья.

И вновь звучит в душе как гимн
Сквозь отступления и срывы:
"Мой друг, Отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!"

Бокалы всё ещё звенят,
Те, что "содвинем в гимне" сразу
Чтоб властвовали свет и разум,
С героями лет прошлых в ряд.

И с верностью живем мы им,
Чтоб крикнуть без конца счастливым:
"Мой друг, Отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!"

Той веры не отдать ни пяди,
Великие дела начать,
Вновь подыматься, а не падать,
Чтоб Пушкину в сердцах звучать.

Ах, Пушкин наш живое дело,
Она же длится без конца,
Что Пушкин встал в нас на дуэли,
Убить чтоб первым подлеца.

Чтобы попасть сквозь все обличья
Фальшивых масок в подлеца,
И образ чести как величье
В народ нес Пушкин без конца.

Как в небе голубем над церквью
Прорезался, синея крест,
Так образ тот не исковеркав,
Нас подымает в мире честь.

Живыми быть чтоб идеалы
Чтоб их как душу отстоять,
Нам на дуэли место дали
Свободой верности опять.

Иной раз так бывает трудно,
Но верь, раз та пора придет,
И Пушкин в слабости минутной
Поможет, сердце не замрет.

Пускай удача перевесит
На чаше их весов на миг,
Но я не уступлю Дантесам,
Я с ними драться уж привык.

О, как стремительно и быстро
Проходит век, но не боюсь,
В Дантеса точен будет выстрел.
За Пушкина не промахнусь!


***
Мой путь совсем ещё не пройден,
Где Пушкин встал на пьедестал.
Ищу я Родину из Родин,
Честь как начало всех начал.

Как выбраться скорей из чада,
Той демократии, чтоб жить,
Отбросив ветошь маскарада,
Чтоб снова Пушкина любить.

Мне ресторан что подворотня
Где денег нет раз, то безродный.
А в двор так старый тянет вновь,
Как томик пушкинских стихов.

Кричат, что Пушкин устарел,
А Пушкин, он на том же месте
Пред нами чести как предел,
Изжить коррупции бесчестье.

Хотят нас всё образовать
Такие их "Хочу всё знать".
Что голосуем мы моментом
За лидеров не компетентных.

Ах, сколько же мы потеряли,
Что не решим всё кто наш враг,
Кого  б в Китае расстреляли,
Решить не можем всё никак.
Изжить коррупцию нам как?

Кому-то Пушкин как игрушка,
Как мы привыкли до поры,
На сцене же когда не Пушкин
Лишь проститутки и воры.

А Пушкин так стоит не зря -
Что за жену как честь России
Стрелял хоть в самого царя
Как декабрист. В нем те же силы.

Теперь Цикало и Ургант.
Чтоб перемалывать слова.
Как жернова кто не талант
Чтоб суть тех слов была жива.

На миг хоть с Пушкиным мы живы,
Чтоб беды снесть в стране, что есть.
Себя в служение принесть
Души прекрасные порывы.

Стою голодный, но свободный.
Тем что Россию не предам.
Хоть то сейчас в России модно.
Но здесь со мною Пушкин сам.

Свобода  та в стране у нас как будто.
Которую никто не разберет,
Чтоб быть вором иль проституткой,
Свобода эта право нам дает.

Когда кричат нам сверху: " Гений Пушкин!"
То коррумпированный элемент
Бьёт им по воробьям из пушки,
Барьером слов отгородившись в тот момент.

На пьедестале Пушкин, он на месте.
Но у преступной власти на уме
Приемы, чтоб нам не хватило чести
И в восхвалении её мы как в тюрьме.

Свобода,
Но никто народ не слышит,
В верху сто раз своё берут,
И Пушкин в сердце не задышит,
Что рабство, а не слава труд.

Нам только что уже чтобы полопать,
Угодно, а не святая месть,
Пусть мы кладем цветы, но как холопы,
Бесправие в нас не пробит честь.

О, неужели всё на самом деле!
И Пушкин пал на той дуэли зря?
Я сам теперь стою на той дуэли,
Готов стрелять хоть в самого царя.

***
Ах, няня Пушкина, старушка
И Пушкин, говорящий ей,
Давай, мол, выпьем, няня, где же кружка?
На сердце станет веселей.

И так слова те человечны,
Доносятся из темноты веков.
Что думать хочется о вечном,
И воспитать своих сынов.

У Пушкина такая няня!
А потому и Пушкин он.
У нас же на эстраду глянешь,
Блатной услышишь лексикон.

В платочках тоже две старушки,
Но столь блатной у них жаргон,
Что на кону стоит не Пушкин,
Сражен уж на дуэли он.

Здесь в зале сплошь сидят Дантесы,
В глазах их розовый туман,
Кого и как они обвесят,
Затем, чтоб класть себе в карман.

А из Москвы, такой наивной
Доходы выжать, жмут как пресс,
О, как улыбки их противны,
Так ненавистен мне Дантес.

В аплодисментах улыбаясь,
Жизнь их офшлрная идет,
От вида ж олного Чубайса
Народ наш наркоман и пьет.

Ах, как мы празднуем победу,
Тянулись из последних жил,
А что завоевали, это
Блатной в карман себе сложил.

И вот в аварии обрыва
Саяно-Шушенская ГЭС,
Вскрываются словно нарывы
В стране Чубайсы там и здесь.

Сибирь Чубайс переморозит,
Не впишется всех в рынок кто,
А поимел с того, кто розов
И виллы за бугром зато.

Старушек на эстраде шутки,
Другим к офшорным благам блат,
ОМОН ловил чтоб проституток
Нам в счет невыданных зарплат.

А шутки их всё те ж как будто,
Что розов так тот мир господ,
А где народ, там проститутки,
И всё прощающий как сброд.

Как с анекдотами хлопочут,
Старушки уличных острот,
Как будто то святое топчут,
Что нам от наших нянь идет.

А няня Пушкина старушка,
С ней чокнуться в сто крат милей,
Стоит на пьедестале Пушкин,
Народу ближе  и верней.

***
Пушкину.

Как с пьедестала Пушкину всё видно,
как тащат власти, пряча в загранбанк,
Так за Россию прежнюю обидно,
Ту, что присвоила поэту высший ранг.

Господ, что сделали Россию слабой,
К барьеру б на дуэли вызвал вновь,
И ненависть внушало их бесславье,
Что превращали вновь людей в рабов.

Он видел их существованья норму,
И бунтовала даже в бронзе честь,
Так красть, что в книгу Гинесса реформу
Рекордом как убить страну занесть.

Не по себе поэту в бронзе было,
Когда воров так стали воспевать,
И о величии свободы говорили,
Что захотелося поэту в них стрелять.

Когда цветы несли и клали, Пушкин
Тем, кто воры, швырнул бы их в ответ,
В  их чувствовал руках себя игрушкой,
И что великого Отечества уж нет.

И он краснел и в бронзе от позора,
Что пистолет не смог свой уберечь,
От высокопоставленного вора
О даре как поэта слыша речь.

Но он не только в бронзе, он и в сердце,
В той ненависти от всех мук,
К тем негодяям, что страшнее  смерти
Чтобы восстать, призвав к ответу вдруг.

***
Спартаковская улица, Елоховская церковь,
Венчался Пушкин с Натали,
Здесь по самой высшей мерке
Как соль земли.

О, как торжественно венчанье!
Когда за здравие звучал им хор,
И мы как вся Россия не нечаянно
Их поздравляем до сих пор.

Сейчас у нас народ свободой дурят,
Трудящимся чтоб без зарплаты жить,
А Пушкин встал великою культурой,
Порыв души Отчизне посвятить.

Не раз ещё он в сердце отзовется,
Что человек-то пожелать им мог?
Чтоб оказались впору эти кольца,
И  дай-то Бог им, дай-то Бог...

Хоть Пушкин пал, он не убит Дантесом,
Дуэль та всё в истории идёт.
И ты будь тверд, и счастье перевесит,
История на негодяя суд найдёт.

И возвышается пока над нами Пушкин,
Живет надеждою святая Русь,
Дуэль идет, и негодяй на мушке
Стреляя в негодяя, я не промахнусь.

***
Что знают о Росси иностранцы?
Когда судить о ней так много тем:
Хоть так велики, как ни странно,
Испытываем недостаток в колбасе.

На Западе заложено в компьютер,
Про то как мы в семнадцатом, босы,
Власть взяли, посмотрев как люди,
На мир, но не достало колбасы.

Ах наша жизнь! Она вдвойне жестока,
Когда мы занимаемся добром,
В любой идее столько парадокса,
В действительности той, какой живем.

В стране богатой в мире всех беднее,
Богатый урожай - продуктов нет.
Философы как тупость в нас виднее
Речей так много, но нет дел в ответ.

Как перестройка, так лишь больше хаос,
Хотим жить лучше - кризис в тот момент.
Нелепостей в том столько, что создали
Но президент молчит как монумент.

Лишь о добре нам меньше б говорили,
Как празднике, чтоб палачей карать,
Раз вопль о чести самой высшей в мире,
Жив коррумпированный аппарат.

Такие-то вот братья мы, славяне,
Что как ни худо, а все не пропасть,
Вниз сбрасывает то, что прославляли,
За демократию. Бандитской стала власть.

И Пушкина честь вознесла такая,
Что сверху вниз глядит он на народ,
Что нищая Россия, воровская,
Вновь стала, обретя господ.

***
Миша с Машей в подворотне
всё стоят, а между тем,
Миша с Машей не безродны,
Обсуждают столько тем.

Та молчит, а он вздыхает,
Эти вздохи как пародь,
От любви что подыхает,
А она вниманья ноль.

От любви куда той деться,
Как мир тесен от любви!
Женится, потом несется,
Жить чтоб с сытостью в крови.

А пока жк безусловно
Ждет весь мио её ответ,
ИчЧто  ног её, хоть лопни,
Ничего важнее нет.

А вверху хохочет месяц,
Весело средь звезд над ним,
Кто его туда повесил7
Чтоб любви исполнить гимн.

Он не ест, по Маше сохнет,
Нету ничего важней.
Тоё любви, что лучше сдохнет,
Но он будет только с ней.

Та любовь уж не игрушка,
Что как клятву начитал,
Что на сердце в строках Пушкин,
В томике, что прочитал.

С Пушкиным мир так безмерен,
И наполнен до краев,
Тем что Маше, Маше верен,
Сутью жизненных основ.

А потянется он к Маше,
С версией на поцелуй
Та и не посмотрит даже,
Ни-ни-ни, и не балуй.

Так всё Мише очевидно,
Что уже не до того,
Дальше Машиных не видно
Губ ему уж ничего.

В мире с Пушкиным не лишний.
Средь людей как не чужих,
Хотя кто-то рядом хищно
И подстерегает их.

Здесь как в Ниле крокодилы,
Так едят, чтоб мир стал пуст,
Мише с Машей бы хватило,
Как достатка, так их чувств.

Пушкин кто на самом деле?
Встал над ними и не зря -
За жену пал на дуэли,
И хотя б против царя.

От того мир так безмерен,
Как раскрытый идеал,
На дуэли, тем, кто верен,
Пушкин людям преподал.


***




-