Из книги элегия для дагни юэл 1997 марион коксвик

МАРИОН КОКСВИК

  ИЗ КНИГИ "ЭЛЕГИЯ ДЛЯ ДАГНИ ЮЭЛ" (1997)


1997 SOLUV FORLAG, OSLO

ELEGI FOR DAGNY JUEL

1/ Ordet
2/ Kvinner uten barn +
3/ Agget
4/ Lykker er
5/ Lovtale til fottene
6/ Avskjeden
7/ Kunstens Magi +
8/ Livet er en gave
9/ Darwins arvinger
10/ Et Dobbeltportrett
11/ Et Traume
12/ Drommet om Maleriet
13/ Alle mine Tigre +
14/ CHAT NOIR +
15/ Hyllest til Lyset
16/ En Bonn pa Nyttarsaften
17/ Et Hellig Dyr +
18/ Hyllest til mia Farrow
19/ Symptomet
20/ Tro ikke at du vet alt om Elefanter
21/ Et Kjerlighetdikt +
22/ Kurderne +
23/ Et Bilde I et Musikkleksikon
24/ Sorti med Svjatoslav Richter
25/ Mote med Dora Garrington i Tate Gallery
26/ En Eskatologisk Vision
27/ Reisen til Frihetsgudinnen +
28/ Hymne til Groruddalen +
29/ Еlegi for Dagny Juel +

  БЕЗДЕТНЫЕ ЖЕНЩИНЫ (2)

Флоренс Найтингейл.
Мать Тереза.
Вислава Шимборска.

Женщины без детей –
Что роднит их друг с другом?

С Богом ли они в заговоре
Или с жизнью?
Не посланы ли они свыше как земные ангелы?

Святые они или обделенные?
Неплодные или ничем не обремененные?
Необходимые или бесполезные?

Наивные вопросы.

Быть может, миру теперь
Больше всего нужны
Бездетные женщины.

Может быть, им, бездетным,
Поручено спасти мир.

Посмотрите на Флоренс Найтингейл,
На мать Терезу,
На Виславу Шимборску.

У них у всех есть дети – их добрые дела.


МАГИЯ ИСКУССТВА (7)

Обуреваемые сомнением
отцы семейств
покидают зрительный зал
после просмотра
пьесы Стриндберга «Отец»:

а вдруг выяснится,
что они не отцы
своим детям?


ВСЕ МОИ ТИГРЫ (13)

Неожиданная встреча
По прошествии десятка лет.

Я удивлена:
Ты говоришь со мной так,
Как будто мы свели вновь своих тигров:
Пусть порезвятся.

Но мой тигр хорошо воспитан.

Неопытности нет и следа.
Страшный хитрюга –
Ушки всегда на макушке.

Его не соблазнишь
Никакими переменами.
В ответ на провокации
Он по большей части зевает.

И вот еще немаловажная деталь:
Он держит себя
Как зверь моего дома.

Моего тигриного гарема.




CHAT NOIR (14)

Это случилось
На похоронах моей тети.

В сумерках
На молебне
В крематории
Вдруг появился чёрный кот.

Никто его туда не впускал.

Он как будто сам собой просочился
Сквозь запертую дверь.

Он прыгнул
На самую заднюю скамью
И опустил голову
При пении псалма
Как все присутствовавшие.

Когда гроб
Уплыл
В подземелье,
Сразу исчез и кот.

Никто его не выпускал.


СВЯЩЕННОЕ ЖИВОТНОЕ (17)

Ты стоишь внизу, у веранды,
А я сижу в комнате, за столом,
И читаю стихи.

Ты и я. Два мира.
Что ты думаешь о своем мире?
Что там нового? Какие последние скандалы?

С коровой не разговоришься,
Она аутистка,
Говоря языком профессионалов.

Скажи, ты одобряешь,
Что я провожу чудесный летний день
За таким ненужным занятием,
Как сочинительство?

Ты смотришь на меня в упор умными детскими глазами
И деликатно покашливаешь,
Словно солидаризируясь
С моим отчаяньем.

Твоя священная родня в Индии могла бы гордиться тобой.
Видели бы они, как ты красива во время трапезы:
Наклоняешься, как балерина,
Чтобы поцеловать траву.

Но ты еще прекраснее
В минуты отдохновения,
Когда падаешь на колени,
Как перед причастием.

Ты проводишь дни в общении со мной
В жару и в дождь, ни на что не жалуясь.

Вечером приходит крестьянин Пол,
Чтобы тебя увести,
И ты идешь с ним важно, хотя и неохотно
К доильной машине в хлеву
Через пустырь
Мимо праздных, кудахчущих кур.

Однако в дверях хлева
Ты оборачиваешься с меланхолическим взором
И киваешь мне,
Словно подбадривая:
- Держись, поэт!




ЛЮБОВНОЕ (21)

Мне твое имя
Что капля шанели
Моей коже

Когда тебя нет дома
Я прокрадываюсь
К тебе в комнату
И вбираю в себя
Твой густой запах

Голубая чаша с плодами на каминной полке
Картины кораблей в средиземном море
Изумрудно-зеленый огонь в подсвечнике из бронзы

Я сижу на твоем стуле
Лежу на твоей кровати
Примеряю огромное пальто

Ш-ш!
На лестнице слышу твои шаги

Фу, черт возьми,
Ну что же ты
Так скоро
Вернулся?

Это было мое личное неделимое счастье





          КУРДЫ (22)

Курды -
евреи нашего времени.

Все заполонили,
рассеялись
во множестве земель:

В Иране,
Ираке,
Сирии,
Турции,
России, -
повсюду вплоть
до этого глухого дворика,
откуда не видно
ворот Марка Фране.


ПУТЕШЕСТВИЕ К СТАТУЕ СВОБОДЫ (27)

Время,
В которое мы живем, -
По преимуществу
Это эпоха богинь.

Задача богинь
Заключается в том,
Чтобы довести женщину
До совершенства.

Поэтому я решила
Отправиться в Америку
И нанести визит
Самой знаменитой из них –

Богине Свободы,
Что стоит у входа в нью-йоркскую гавань.

Я собираюсь побеседовать с нею
С глазу на глаз.

Накануне встречи
Я составляю
Длинный перечень
Жалоб.

В наше дружелюбное время
Богини не склонны вступать в тяжбы.

Но все же один дерзкий вопрос
Я осмеливаюсь задать:

В самом ли деле
На одной из улиц Америки
Имеется оттиск
Дивных рук Мерилин Монро, вдавленный в асфальт,
Который подошвы и каблуки
Терзают изо дня в день?

Оказавшись наконец-то у ног богини,
Я выясняю, что она близорука.

Ее огромные глаза видят не дальше Нью-Йорка.

Я одержима была мыслью
Встретиться с богиней
Лицом к лицу.

Внутри у статуи помещен лифт -
Им-то я и хочу воспользоваться.

Но с техникой не все ладно.
Приходится проторчать взаперти
Два часа с лишним.

И спасла меня не богиня Свободы -
помощь пришла с другой стороны.

Когда меня вытащили
из лифта-тюрьмы
смеющиеся негры
с кусачками
и в рваных комбинезонах,
я осознала всю безрезультатность
моего американского путешествия.

Богиня осталась недоступна,
Потому что лифт внутри статуи
Прошел только половину
Ее высоты.


                ЭЛЕГИЯ ДЛЯ ДАГНИ ЮЭЛ  (29)

Я останавливаюсь
Перед надгробием
На кладбище
На Кавказе,
В Тифлисе.

Великолепное надгробие
Из голубого
Лабрадора.

Посередине
Выгравирован
Черный крест.

За один только
Крест
Заплачено большими рублями.

Я не могу разобрать
Эпитафию,
Она по-польски,
И прочитываю то,
Что написано по-норвежски:

«Здесь покоится писательница
Дагни Пшибышевска, урожденная Юэл.
Умерла в Тифлисе
5 июня 1901 года
ЗЗ лет от роду».

И наплывают горькие образы.
Сперва я вижу Дагни
Совсем юной:
Она читает в своей домашней библиотеке
Русских классиков.

Особенно она увлекается Пушкиным
И Лермонтовым – «Герой нашего времени».

Потом я вижу, как Дагни
Играет Шопена
В Берлине
В пивной
«Красный крокодил».
Ее слушает элита:
Мунк, Стриндберг, Пшибышевский.

Дагни – душа этой компании,
Освежающая, как «фаррис»,
И безумно элегантная
В своем облегающем
Красном шерстяном платье
С высоким воротником.

Такой образ дает мне семейный альбом
Лета Господня 1895.

Аристократический анархизм.
Сцена – сад в Конгсвингере.
Ты сидишь в шезлонге,
Полная напряженного ожидания –
Четвертый месяц беременности.

Твой возлюбленный Стаху
И твои три сестры
Стоят, притихшие, позади,
Как в пьесе
Антона Павловича Чехова.

Еще картины
Проходят чередой
Перед моим мысленным взором:
Ты бежишь в Краков
С Зеноном и Ивой,
Чтобы воссоединиться со Стаху.

Новые картины:
Я вижу тебя одинокую
В Закопане,
Окруженную
Лишь ослепительной горной грядой.

Сказочное путешествие кончается,
И я сопровождаю тебя
В драму
Твоих последних дней.

Ты проходишь, встревоженная,
В номер гранд-отеля в Тифлисе.
Ты ожидаешь,
Когда возвратится Стаху.
Почему его нет?

- Любимая моя Дагни. Моя муза.
Любовь – тяжкий душевный недуг,
Хуже шизофрении…

Подходишь к окну,
Все время думая о Стаху.
Огненное небо над Мтацминдой –
Как изменилось все вокруг!

Быстрое течение Куры.
Ты заметила, как был прекрасен этот город
В твою последнюю ночь?

Ш-ш! Дверь открывается. Свет погашен.
Имеретин заходит в номер. Он, наконец, решился.

Он по-русски падает на колени
И целует край твоего платья,
А потом раздаются
Два выстрела,
Огласившие всю Европу.

Finita la comedia. Игра окончена.

Хорошо, что я
Отыскала тебя в Тифлисе
Под этой плакучей ивой.

Ты вписалась в длинный перечень
Умерших молодыми:
Лорд Байрон, Шелли, Пушкин, Лермонтов.

Героиня моего времени.

                (С норвежского)