Жизнь пролетела, как мяч...

Жизнь пролетела, как мяч, при подаче на корте.
Был бы хоть эйс! Оказалось, что просто попал…
Просто пропал, затерявшись не в лучшей когорте.
Выметен корт, на котором я не выступал.
Даже, как зритель, болея, не хлопал в ладоши,
в сливки клубнику на лучших местах не макал.
Нет ничего подсчитать, ничего подытожить,
только нулей на табло удивлённый оскал…
Я же готовился так, будто шёл на молебен,
тренировал, отрабатывал каждый удар,
но не решил рисковать главный тренер на небе.
Так что не знаю, а был ли какой-нибудь дар?
Дар принимать, подавать, а, быть может, бороться,
переломляя в победу отчаянный дьюс?
Я не играл, не участвовал…
…Даже не пьётся,
Но – удивительно: я ничего не боюсь!
Жил без ошибок двойных, без обид поражений,
не был судим, что само по себе хорошо.
Значит, могу наплевать на общественность мнений
и пробежаться у всех на виду нагишом,
сетку порвать, этот символ границы полёта,
сбросить судью, что залез на чужой пьедестал.
Нету надежды сыграть, надо вытворить что-то,
не дожидаясь пока мне закроют уста.
Крикнуть в осипшее горло, что все люди братья,
ради любви, а не денег нам следует жить
и выделяться умом и спортивною статью,
а не счетами на крОви, обмане и лжи…
…Жаль, навалились…
и тело, и голову скрыли…
Не достаёт только самую малость – петли.
Правду беспечную загнанной лошадью в мыле
с места под солнцем в промозглый подвал увели.
Глупый, нелепый протест, мир навряд ли изменишь.
Голым в пустыне напрасно кричать: возлюби!
Что нам любовь, раз её не продашь, не наденешь?
Фол на истоптанном поле большой нелюбви…