Вековой дед

Кряхтя уселся на заваленке,

беззубым ртом сжимая самокрутку,

от ревматизма греют валянки,

дымит довольно дед Мишутка.

Туман от взора всё скрывает,

пришёл дурак из атмосферы,

и старый дед уже не знает,

который год, какой он эры?

Фуфайка деду согревает

остатки тела, кутаясь в ватине

он и не знает то, что сотый доживает,

вторую сотню годы развинтили.

Зачем живёт... уже не разберётся,

и мысли мечутся рассеяно,

туман ему о ноги трётся

и тоже медленно рассеивается.

***


Рецензии