Прости нас, Детство...

 
лучше читать на фоне минусовки


 
узникам детских концентрационных лагерей посвящается...
 
  
В далёкие перенесясь  года,
Увидела вновь детские бараки,
Гудящие под током провода...
Холённые и злобные собаки...
 
Там горе разделило матерей
С детьми ... и Смерть спешит за данью.
Там кровь берут у маленьких людей
Враги, в госпиталя,  по спецзаданью!
 
Там тысячи испуганных детей,
Ждут месяцами участи недетской,
Зовут в ночах сквозь слёзы матерей,
Чтоб защитили их от правды зверской.
 
А матери их, где-то, далёко,
Теряют разум от разлуки с ними.
О, Боже! Как  же  это  нелегко,
В застенках сознавать себя живыми!

Давно считают всех по головам,
На каждой бледной ручке синий номер,-
Шнель, Шнель,- кричат в бараках по утрам,
Шнель ауф, руссишшвайне! Зондерн! Зондерн!

Вот ключ заскрежетал и лязг ведра,
На пол бетонный разлились помои,-
Ну, лай же, лай же, русская свинья!-
Хохочет фрау,- Лучше ли побои?...

Там смрад стоит от газовых печей,
И марш немецкий в рупор раздаётся,
И слышен с плаца рапорт  палачей,
О том, что много "Юнген" остаётся!

Чуть в стороне, бараки для больных.
Там между мёртвых тел лежат живые.
- Ну, где ты, мама,- шёпот чей-то стих.
К зловонной луже не придут родные...

О, Детство! Детство! Ты пережило
Сполна весь ужас, варварством творимый,
Сквозь смерть и печи ты в Войну прошло,
И кару вынесло - быть нелюбимым!
 
О, Детство! Миллионы детских лиц!
В глазах слеза, обиды и печали...
Как искупить вину, упавши ниц,
Нам взрослым, взрослым, что тебя создали?..
 
Прости нас Детство, что не сберегли,
Тебя в дыму и пламени пожаров,
И  радости лишили и любви...
И сколько не проси, всё будет мало...

Будь проклята во все века Война
С неправдою, жестокостью, бедою!
Ты, Детство, горечь выпило до дна!
И мы  в долгу всегда перед тобою!
 
Пусть никогда не льётся кровь детей!
Пусть никогда их голод  не терзает!
Пусть никогда не строят лагерей,
И в них  никто, затем, не умирает!..

   1993г.