И в судьбе и у баб недодача.
Неужели такое знаменье.
От отдавшихся женщин на сдачу
Получаю убитого Меня.
Разлагаюсь на собственном фоне,
Постепенно довольствуюсь тенью,
Уже сам петухом какофоню,
А затем превращаюсь в растенье.
И с пыльцой уносимый по ветру
Окажусь на каком-нибудь Фиджи.
Прорасту по другому завету.
Больше вас никогда не увижу.
Я зеркало. Во мне ты отражаясь,
Себя уже не видишь – лишь похмелье
От терпких поцелуев урожая,
Взращённого здесь на чухонской мели.
Здесь всюду мелкотравчатые твари
Мелькают, мельтешат на мелколесье,
Отварены в отравленном отваре
Болотных обоюдоострых лезвий.
Здесь искры света, отражаясь в лужах
Лужёных перфорированных глоток,
Способны поглотить не только мужа,
А весь заплесневелый околоток.
А в зеркале, заснувшем, запотевшем,
Уже неразличимо и похмелье.
Лишь поцелуи, массой затвердевшей,
Запутались в копне волос у Леля.
острова Фиджи
© Copyright: Михаил Митягин-Равич, 2010
Свидетельство о публикации №110052106295
Свидетельство о публикации №110052106295
Рецензии