тыщща созвездий и больше

Сидит весёлая,
но голову опустив;
на себя примеряет миры
Жоржетт и Фаншетт,
а внутри у неё
староанглийский
крупнейший
мастиф,
который спит в ящике Павича -
вот и сюжет.
Сидит,
влюбленно в небо смотрит,
щурится.
Рассказывая,
пригубив чай,
о том, как любить.
И как-то становится стыдно тебе
обмишуриться.
И ты достаешь томик Бродского,
бросив курить.
Но,
девочка, знай,
весь насущный мир просто обманка,
СердцевАя моль,
вирус,
прострация,
груз,
суррогат;
им милее их тряпки,
коробки,
бидоны,
банки,
этой дикой поэзии
во сто каратов
да в целых сто крат.
Просто,
девочка, знай,
положение это - константа,
словно ярость нашествия
дикой как жор саранчи.
На сегодняшний день с нами
Юнион Джек и Антанта, -
иди знай кому завтра
откинут господства ключи.
Пусть кусают, впиваясь, гнилой плод
несметного вздора;
ты их выплюнешь точно
свой счет подведя к 20.
Ты - спасенье народа
и яблоко их же раздора;
дочь Уордсворта,
Байрона,
Уоллера,
Брэдбери,
Мора...
У тебя,
моя милая,
тыщща созвездий в груди.