Как умирал Феликс Святодарович Жизнелюбов

Прокашлялся свирепо в сердитые  усы, он задыхается - вокруг куриный дым.
Всего два месяца назад так полногрудо августом дышал: приемы, дачи, Крым.
В нутринах яхт, в прибрежных ресторанчиках, и в сквотах, он жадно поглощал
Очками лиц молодых свеченье, улыбки вписывал в приватный фонд искусств
Так чувства истощил эстет похмельный - куриный аппетит, здоровье подорвал.
От ялтинских ветров туберкулез случился, куриный Феликс, духом оскудев, запел
Песнь горькую - вопит подбитой птицей капризно маленькая Смерть, что перепел,
В утробе лилией зловонной. Любил цветы, и сам зацвел! Вы - уникум, почтенный.
Она распустится… а на веранде чаем угощаются закаты, скрипят деревья: Мы живем!
Лишь домочадцы подле. Что могут смертные пред Нею? - Быть оригами под дождем.
Куриною похлебкой утомившись, решил себя фуршетом ублажить, уж гости тук как тут.
О, праздник! Да исцелит больного! Оделся в удаль Феликс, и в свете эту удаль чтут.
Лелеемый лакейской лапой, он бодро между столиков витал, гримасы счастья собирая
Но вдруг зашелся в хрипе, так с Арарата наземь больно пал! Пришедших позой обижая.
Кружило над усадьбой воронье в ту ночь… с ним Феликс от себя земного уносился прочь.