Красавица и художник

Историю эту я вам рассказать попытаюсь,
На тему любви ваши мысли свободно направлю,
А чтоб впечатление верное в душах осталось –
Я пряным налётом романтики строки приправлю.
*  *  *
ОНА поначалу была лишь подростком нескладным,
Но в школе когда завершила своё обученье,
То стала приятной и стройною девушкой ладной –
Так осуществилось в красавицу преображенье.
Конечно, как все, о любви она в детстве мечтала,
С нею знакомясь по произведеньям искусства,
Достаточно много романов различных читала,
Но не испытала ни разу высокого чувства…
А тут появился жених по родительской воле –
Собой оказался пригожим, к тому же с достатком.
Ну, что же… Свою приняла со смирением долю,
Семье и супругу себя посвятив без остатка.
И, в душу загнав глубоко все былые стремленья,
Родительской воле перечить она не решилась,
А мужа – терпела, всё перенося со смиреньем, –
Супругою верной была ему и не грешила.
Насколько любил её муж – это нам неизвестно,
Но в той ситуации ей перебирать не пристало –
В конце-то концов, это вовсе и не интересно.
Но только в душе о любви она так же мечтала…
Их брак был недолгим – скончался супруг от болезни,
И выросли дети – так быстро года пролетели…
Но из него она вышла с наследством полезным –
С деньгами, позволившими завести своё дело.
И дело пошло, быстро сделав красотку богатой;
Её уважали теперь, говоря про неё "бизнес-леди", –
И бизнесмены солидные, и дворовые ребята;
Такую красавицу просто нельзя не заметить:
Её макияж нанесён так умело и тонко;
Фигура стройна; очень стильно, со вкусом одета;
Походка отточена… То не простая девчонка –
Прекрасная дама выходит из кабриолета.
Весь день на работе она проводила: пыталась
Уйти с головою в решенье вопросов по делу;
Стандартно, красиво, заученно всем улыбалась,
Внутри же – была холодна; сердце окаменело.
Вернувшись домой, с глазу на глаз оставшись с собою,
Она зарывалась в подушку и тихо рыдала,
И Бога молила, не в силах смириться с судьбою:
Всё в жизни имела, вот только любви не хватало…
Конечно, случалось порой завести и интрижку –
Слегка полетать между волнами страсти фальшивой…
Но продолжать отношенья стремилась не слишком:
Лишь связь заведя, прекратить её сразу спешила.
Всё это рождало в душе её опустошенье –
Мужчины случайные были ей словно игрушки;
Металась душа, не найдя никакого решенья,
А по вечерам она плакала тихо в подушку…
*  *  *
ОН брак неудачный имел за плечами: с женою
Не прожил двух лет, как она его бросить решила;
Детей не имели, поэтому лёгкой ценою
Достигнув развода, они быстро стали чужими.
Но, несмотря на такое разочарованье,
В чувства высокие он не утрачивал веры,
А сосредоточился на постиженьи призванья,
На преодолении в деле любимом барьеров.
Тут стоит заметить, что был он художник от Бога:
Лишь этим и жил и об этом мечтал постоянно:
Такую вот, видимо, выбрал себе он дорогу –
Тот путь непростой, что ведёт его к цели желанной.
Полотна писал он, однако, не так уж и часто –
Не выносил он в любом важном деле халтуры,
И был для него долгий труд над картиною каждой
Восторгом наполнен, высокой духовной культурой.
Когда же портреты чужие писал по заказу,
Настолько живыми казались их изображенья,
Что у одних вызывали они восхищения фразы,
А у других – слёзы капали от умиленья.
Но зарабатывал денег не так уж и много,
Хоть это его не особенно и волновало:
Жил аскетически просто, почти что убого;
Главное – лишь бы на холст да на краски хватало.
Его мастерская – мансарда под крышей у дома;
Сквозь окна её яркий солнечный свет заливает;
Кисти, краски, холсты и мольберты – здесь всё так знакомо
Тому, кто в работе художника чуть понимает.
Лишь по вечерам, когда солнце с небес укатится,
И приступит тоска, сердце стиснув рукою жестокой,
Сядет он у окна и щекою к стеклу прислонится
И поймёт, и почувствует, как же ему одиноко…
Для любви его сердце всегда оставалось открытым,
Только вот одиночества холод вложил в него камень…
И поэтому так вот и жил он – почти позабытым,
Не надеясь, что кто-то придёт и зажжёт в сердце пламень.
Но, конечно, поскольку мужчиной он был интересным,
С ним отдельные дамы порой заводили интриги,
Но обманывать их полагал он занятьем бесчестным,
Никогда не давая себя заковать в их вериги.
А хотелось найти ту единственную, дорогую
И в душе поселить её образ, любовно лаская!..
Её за руку взять и, ступив на дорогу прямую,
С нею вместе дойти до конца, до последнего края…
Только вместо тепла он испытывал каменный холод;
Спать ложась, восвояси отправив пустую подружку,
Он застонет порой и, как будто грызёт его голод,
Крепко стиснет зубами от боли душевной подушку…
*  *  *
Как-то раз в день воскресный, когда не имелось заказов,
Наш художник к окну подошёл, присмотрелся… Поближе….
И слегка обомлел, не готовый поверить так сразу
В ту картину чудесную, что увидал он пониже.
Наблюдал всё в подробностях мелких; прям как на ладони
Развернулся сюжет: там красотка внизу отдыхала,
А поскольку была она на ограждённом балконе,
То под утренним солнцем нагою она загорала.
Даже в мыслях представить была она не в состояньи,
Что её чей-то взор на закрытом балконе узреет,
И столь близким окажется то для него расстоянье,
Что он всё, что захочет, подробно увидеть сумеет.
В те мгновенья художник ласкал её тело глазами,
Своим взором от ног к голове постепенно поднялся,
А поднявшись, достигнув лица, – неожиданно замер
И сквозь веки в глаза заглянуть ей напрасно пытался.
И вот тут-то красавица, будто чего-то почуяв,
Приоткрыла глаза – глубина их его поразила…
Он представить не мог, что они его так околдуют
Красотою какой-то особенной, неотразимой.
Ему нравились эти глаза, губы нежные эти
И две ямки смешные на скулах изящных и тонких…
И она для него не была недоступною леди,
А просто красивой, безумно желанной девчонкой.
Внезапно дыханье в груди его перехватило,
А сердце забилось сильнее и вдруг запылало,
И в сладком томлении странном всё тело заныло,
Толчками тяжёлыми кровь по нему побежала…
Никогда не испытывал раньше он в жизни такого –
В сердце словно пожар, в голове стало пусто и звонко…
Это благословение древнего чувства святого?
Может, именно так возникает любовь к незнакомке?!
В этот самый момент наша леди не видела парня:
Дело в том, что стекло ему стало надёжной защитой;
В то же время, она ощутила всю силу желанья
От того, от которого не была вовсе укрыта.
И почуяв душой, что за ней наблюдают украдкой,
Наша дама, накинув халат, удалилась в квартиру;
А художник стоял у окна в возбуждении сладком –
Для него она стала сейчас средоточием мира…
Позже взял он мольберт, чистый холст натянул на подрамник,
Словно в сказочном сне, грунтовал и сушил с нетерпеньем,
Лихорадочно краски мешал в сочетаниях странных,
В кисти каждом мазке воплощая своё вдохновенье…
Обо всём позабыв, воспалёнными глядя глазами,
Он детали портрета выписывал твёрдой рукою;
И нельзя передать никакими людскими словами,
Что тогда ощущал он своею влюблённой душою…
А душа его пела, в ней ангелов арфы играли,
И кружил хоровод из эмоций высокого чувства;
В свежих красках холста единение провозглашали
Сила Божьей любви и могучая сила искусства…
Вот закончен портрет. Он настолько живой и прекрасный,
Что смотря на него, словно видишь красавицу рядом…
Энергетика чистой любви ощущается ясно,
Даже если всего лишь коснуться его беглым взглядом.
А в груди у художника жар всё сильней разгорался,
Наполняя его ощущеньем непереносимым,
И поэтому он, поразмыслив немного, собрался
И решил подарить тот портрет своей даме любимой.
Взяв его аккуратно, художник мансарду оставил
И свой путь завершил возле двери красавицы-дамы.
И здесь попытался с ней мысленно встречу представить,
Но трудно понять, как сказать всё простыми словами…
На него навалилась какая-то странная слабость:
Стало сухо во рту, сердце громко стучит – нет спасенья…
Перемешаны чувства: восторг, обожание, радость –
То с одной стороны, а с другой же – боязнь, опасенье…
Наконец он собрался, надавил на изящную кнопку –
Что-то там зазвенело за внушительной дверью стальною,
А потом стало тихо… Но вот слышны звуки походки –
Из квартиры глубин лёгкий стук каблучков за стеною.
Дверь слегка приоткрылась, и в щёлку чуть-чуть изумлённо
На него посмотрели глаза той красавицы-дамы:
"Чем могу вам помочь?" И вопрос этот недоумённый
Подтолкнул его к действиям. С видом решительным самым
Он картину достал, в руки ей передал осторожно –
В изумлении дама как будто к проёму прилипла…
"Я портрет ваш принёс…" – "Что? Но как же такое возможно?.." –
"Это вам от меня", – он с трудом это выдавил хрипло.
Растерявшись, красавица вымолвить слова не в силах,
Глядя то на художника, то на себя на картине,
От смятения толком его ничего не спросила;
Он решил же, что что-то не так на холстине
И назад ступил шаг, собираясь уйти поскорее –
Дальше здесь оставаться ему было невыносимо:
Что он делает? Лезет куда? Да и как же он смеет?!
"Подождите минуточку…", – дама его попросила.
Он подумал: красавица что-то сказать захотела –
Шевельнула губами, рукою к нему потянулась…
И душа у художника словно на крыльях взлетела,
Но… на грешную землю с небес очень быстро вернулась:
Оказалось, что дама хотела лишь с ним расплатиться
И дала ему несколько штук ассигнаций зелёных;
Он, глазам не поверив, что мог сильно так ошибиться,
Всей своею душою себя ощутил оскорблённым…
И, не взяв её денег и слова в ответ не промолвив,
Удалился в мансарду, заперев за собой плотно двери…
Он как будто тонул… И сомкнулись отчаянья волны,
И художник теперь ни во что уже толком не верил…
Сгоряча потянул он вначале бутылку из шкафа:
Думал горе залить – может, будет немного полегче?
Но потом в раздраженьи её со стола сбросил на пол,
Так как понял: спиртное сердечную рану не лечит!
Он к тому же считал, что к стакану слепое влеченье
Не пристало тому, кто способен считаться мужчиной;
Нужно просто осознанно произвести очищенье,
Устранив всех обид и душевных страданий причины.
Он молился, прощал; постепенно на сердце светлело;
Очень медленно, но из души уходила обида,
И её вспоминая, душа уже так не болела,
Хотя так тяжело пониманье, что чувство разбито…
*  *  *
А красотка, оставшись в раздумьях стоять у портрета,
Находилась в смятении чувств; толком не понимала,
Как всё это назвать… Оставался вопрос без ответа,
И что делать теперь, она просто, наверно, не знала.
Что она ощущала – казалось ей странным и чудным,
Необычным, волнующим, но чрезвычайно приятным, –
Ведь доселе ей не довелось познать чувств обоюдных,
Потому и реакции были не очень понятны:
Сердце громко стучало, толчками в виски отдавалось,
И блестели глаза, и ознобом морозило кожу,
Лёгкой кофточки ткань на груди её бурно вздымалась,
Ощущенья волною по телу шли, сладко тревожа…
Что же значит всё это? Какой же последует вывод?
Что же предпринимать и каков результат будет дальний? –
Измоталась от этих вопросов; не найден был выход…
Лишь под утро спасительный сон одолел её в спальне.
…Первым, что увидала, когда свои очи открыла,
Был чудесный портрет, на который она так похожа;
Когда солнце своими лучами его осветило, –
Как живой, улыбнулся и душу ей вновь растревожил.
Как знакомо лицо! Всё в нём вроде бы так, как обычно,
Только губы скрывают какое-то важное слово…
Шевельнулись, похоже, – движенье знакомо, привычно…
"Это – твой! И к нему ты беги! И не нужно другого!", –
Чей-то голос в её голове прошептал эту фразу –
Голос будто родной и так неуловимо знакомый…
"Это ж я всё сказала душой!" И когда это поняла, сразу
Стало всё объяснимо, понятно. И тут невесомо
Перед нею вдруг, как наяву, появился художник –
Его образ возник в ней самой, перед внутренним взором;
В мастерской он стоял, холст свой установив на треножник,
Полотно покрывая немыслимым, чудным узором…
Словно что-то почуяв, повернулся внезапно... И взгляды
Их глубоко проникли друг в друга – столь дерзко и смело,
Что она ощутила себя с тем с художником рядом –
И его половинкой, и частью в Божественном целом…
Неожиданно, словно с небес, к ней пришло осознанье,
Ярким светом волшебным её изнутри озарило,
И душа расцвела, перед нею раскрыла признанье,
Из которого следует то, что она полюбила –
Полюбила того, кого ранее не замечала, –
Проходя мимоходом, лишь кивала порою небрежно…
Как же долго она этих чувств с безнадёжностью ждала,
Сохранив нерастраченными свои ласку и нежность!..
Посвятить и отдать человеку, которого любишь,
Всю себя без остатка – и тело, и душу, и мысли, –
Что же может быть лучше – за это себя не осудишь,
Если с ним суждено пережить все мгновения жизни!
И сейчас, осознав, как поступком его оскорбила,
Этим жестом с деньгами – бесчувственной платой холодной,
Своей волей души она быстро и твёрдо решила,
Что должна предоставить художнику выбор свободный:
Ведь нельзя не учесть, что теперь, по прошествии ночи,
Поменять был способен он к ней всё своё отношенье;
Пусть в ответе на то, что она ему высказать хочет,
Передаст ей своё – пусть тяжёлое даже – решенье…
*  *  *
Ног не чуя, к мансарде художника быстро летела,
Но у самой двери будто перехватило дыханье;
Всё же, с духом собравшись, она позвонила несмело,
Лихорадочно в мыслях своих составляя признанье.
Он, звонок услыхав, равнодушно направился к двери –
Никого и не ждал к себе в гости сегодня так рано;
Но открыв её, не в состояньи глазам своим верить:
Перед ним была та, что залечит душевную рану!
И художник смотрел на неё, оторваться не в силах,
В её дивных глазах утонув безнадёжно и сразу…
А она, все слова позабыв, только взглядом просила,
Отдавая себя целиком, не пугаясь отказа…
Там не нужны слова, где меж душ разговор происходит…
И, как в гавани тихой корабль обретает спасенье,
Понимание полное древнее чувство находит,
В душах осуществляя священной любви зарожденье.
И теперь все страданья и боли становятся лишни,
Злые слёзы в подушку навеки назад откатились…
Эти две половинки, скитаясь меж волнами жизни,
Своё счастье нашли, в тихой гавани соединились.

*  *  *
А портрет той красавицы был, очевидно, волшебным –
Ведь художник в него воплотил свою душу недаром;
Намереньем любви был достигнут союз совершенный,
Её силою древней – этим вечным Божественным даром…

17-20.05.2010г.