Роза Левит. Дровосек Дротус с местечка Ошмян

Утро, раннее утро большого летнего дня. Хорошо что он большой, впереди столько дел перед шабатом.
Я привыкла вставать рано, с петухами как говорили у нас в местечке.
Эти ранние часы мои.
Чашка кофе, книга  так обычно начинается мой день.
На плите  уже  закипает вода и набор овощей в кастрюле, тонкий запах лука наполняет кухню.
Готовку я обычно начинаю с обеда за время пока я выпиваю свою чашку кофе суп почти готов.               
Сегодня я изменила свой ритуал,сегодня я на коттедже, на Великих Канадских Озёрах.

Я вслушиваюсь в монотонный рокот волн, вглядываюсь в их рябь и пытаюсь прочесть как  строчки книги их переливы, всплески прибоев и
отливов.               
Озеро имеет свою историю и свои рассказы только каждый читает их по разному и мелодии озера каждый слышит по своему.
Я смотрю на набегающие волны озера и  вижу в них пилу зиг-зиг зиг-зиг вперёд назад  как смычок скрипки вытягивает она свою мелодию под рукой дровосека Дротуса.                  

Дротус работал в местной столовой, там же работала моя мама.

Ребёнком я проводила много времен там  мне среди ящиков с пустой тарой было отведено место где я играла. Моими игрушками были пробки от бутылок, которые я собирала а затем щедро делилась с друзьями с моего двора.
Когда мне надоедало  сидеть между пустой тарой я выходила в коpидор соединявшим  буфет за котором работала мама с залом столовой  и вел прямо на кухню.
А так как  я должна быть всегда в поле зрения мамы мне туда было запрещено появляться.

- Чтобы не путаться под ногами, и не опрокинуть на себя кастрюлю с кипящей водой -

Дротусу мама меня доверяла и он выводил меня через зал большой кухни в задний двор.
На кухне стояла огромнaя плитa с огромными кастрюлями, стоящими на ней, в которых всё кипело, и крышки как ударники  местного оркестра приподнимались над ними опускаясь со звоном.

Огромное облако с паром  возвышалось над плитой. Cреди него как в тумане стояла повариха с огромной ложкой  и как дирижёр управляла кастрюлями .

Дротус добaвлял  дрова в огромню печь, захватывал пустые ведра  для воды и мы вместе выходили  на лестницу ведущую в двор столовой .

Здесь было царство Дровосека Дротуса.
Огромная колода  на которой он рубил дрова была его троном, топор указательной железным жезлом,  козлы с бревном соединяющем мостиком , зубцы пилы   штырями забора.               
               
"O Дротусе люди говорили - xороший человек, лишнего слова не скажет, а дело своё знает: его дрова без червячка, сухие не трухлявые, да и дыма потом не делают, и кастрюли не закоптят и разгораются быстро, оттого и обед вкусный получается",- говорила мне няня Зося о Дротусе и рассказала мне легенду сказку "В старые времена, давным давно, жил на свете человек с податного сословия.
Когда-то, в эти старые времена, был храм, и царь той страны назначил человека с  податного сословия на очень ответственную работу заготавливать дрова для храма. Звали этого человека Адорам. Он и занимался заготовкой дров для храма.

В храме был большой жертвенник, и Адорам должен был приносить только такие дрова, в которых нет червяков. Он прекрасно справлялся со своей, казалось бы простой задачей, но она была совсем не простая, и доверить её мoжно было только человеку добросовестному, тщательно выполняющему своё дело.

Прошло много лет с тех пор, и храм был разрушен, но народ той страны знал, что огонь, зажженный на жертвеннике, не должен погаснуть и доставлял собранные дрова к месту жертвеника, что зачастую было связано со смертельной опасностью.

Я становилась на пень, то есть на трон, и рассказывала Зосину сказку-легенду Дротусу, добaвляя к ней своё заключение.

"Вот так дело храмового Дровосека Адорома до сих живёт в народе, и дoбросовестные люди с податного  сословия заготавливают дрова для людей ",- и мне казалось, что Дротус и есть тот храмовый дровосек, живущий сейчас, и печь, где и пылает огонь - это тот храмовый жертвенник.

Я бежала с кухни к маме за стойку буфета рассказать о моём открытии .

Mама казалась мне царицей с короной на голове а я была принцессой и палочка в моей руке  волшебной тростью.
Hо мама была занята, и корона превращалась в накрахмаленный белый чепец, и я больше не какая-то храмовая принцесса, а девочка с местечка Ошмяны, покорно шла в мой уголок играть между ящиками с пустой тарой и с пробками от пустых бутылок.

И, перeбирая их, думала - а к какому сословию принадлежу я. 



http://www.proza.ru/avtor/shalom