Плот

В болотах Северской Украины среди глухих высоченных сосен и елей останавливают на время свою медлительную толчею змеевидные неширокие речушки без очевидного начала и совсем без названия.

Такое подозрение – берут исток в соседнем болоте, перемерзая вместе на зиму, оживая в половодье и – под руку редким порывистым тёплым летним ливням и осенним затяжным дождям.

Ливень на украинском языке – «злыв» – слив, то есть, а ливни – «злЫвы».

Но никто здесь не злой.

Хитрый – разве что – с прищуром глаз: «Чего забрёл к нам? Не курочку ли утащить?».

Узнать у такого хитреца название речушки – не проблема, но оно – название – мало добавляет к знанию: Убидь, Езуч, Снов, Белоус, Шостка, Кдевень и совершенно не остаётся в памяти, если ты, конечно, бродил на её берегу в одиночку без малейшего чувства привязанности к местному, что ли сказать?, населению…

Встречаются там и мосты: высокие и гулкие железнодорожные; почерневшие чуть живые бревенчатые и, даже, дощатые.

Оставить мосты вдали совсем легко – местность петляет по зыбкой почве, скачет по пригоркам, обходит, откуда ни возьмись взявшиеся, лесные острова, которые могут и материками оказаться, если повалиться в траву или на хвою и вздремнуть четверть часа – ни души, ни петуха не крикнет часами.

Встал и пошёл «не туда» – тишина, погодка, – запоёшь не захочешь и, пройдя с полчаса, а на самом деле – побродив, понимаешь: заблудился – некуда идти.

Везде был, ходил – все деревья одинаковые.

По большому счёту, может быть, и некуда идти, но налетит ветерок к верхушкам сосен, заскрипят стволы – не то!, надо выбираться.

Так набредёшь: по левую руку болотце, впереди речушка, позади и справа уже ходил.

Каким умом придёт искать переправу!?

Ты же не переправлялся «туда», чего «обратно» несёт через реку?

Но будешь искать, думать о «том береге».

Так увидишь плот.

Плот – не плот: десяток досок, чёрт знает чем повязанных, в полотно.

И шест лежит.

Глянешь на иной берег: всё то же самое, но чем-то неуловимо отличается: тоньше стволы, ниже кроны, больше берёзок, ряски у берега меньше.

Спасёт, как водится человек из лесу. Откуда они узнают про нас?

И тут уж не до курочки…

Лесным чутьём знает: ты в беде. Но виду не подаст – унизить нельзя чужака – запомнит, а спасать надо – по той же причине.

Причина-то всегда одна, а люди только разные.

Покажет – и как сам не углядел – тропку промеж низкого кустарника чуть назад, направо.

А всё потому, что ива раскинула тягучие кудри ну прямо над истоком тропы.
Стричь тебя некому!

Через минут двадцать сам-то на хуторе, на грунтовке до автобусной остановки – слово одно остановка – два столбика, между ними лавка на троих, и лист кровельного железа в полширины сверху– от какого дождя? – для порядку.

А на радостях, если был с собой термос и тонкие пластины сыра Шостинского сырзавода между батоном – вот же мама: возьми, возьми – в лес идёшь…

Нет – на автобусе к борщу на той курочке справней всегда.