Миледи-12. Рассказ о себе как о жертве насилия. Фр

   (Предыдущий одиннадцатый фрагмент из главы "Миледи и Бекингем":
    http://www.stihi.ru/2010/05/13/7808 романа "Миледи и все, все, все".)

Подумать жуть, какая нынче дата!
Пересидела  тут она в гостях.
Не раз призвавши   ФЕльтона   в мечтах,
миледи дождалась лишь коменданта.

Лорд, осмотрев, не тратя лишних слов,
дотошно все поверхности и прутья,
заверил сам себя:  «Уж  как-нибудь я
вас  додержУ,  надёжен тут засов».

И вновь одна. И снова час за часом
металась «королева» во злобе,
как хищница, раздразненная мясом,
в мечтах о жертве на лесной тропе.

Хоть думай о  фанАтике  проклятом,
хоть на луну опять  волчИцей  вой…
Лишь  зА  полночь под дверью часовой
заговорил с пришедшим лейтенантом:

– Порученную вахту мне  несу,
   не отходя от двери ни на  шАг я.
– Ты узницу, а я – тебЯ  пасу,
  чтоб бдительность твоя вдруг не иссякла.

  Начальство поручило на неё
  глядеть почаще: вдруг наложит руки
   тут наша леди на себя со скуки!
«Какое беспардонное враньё

себе стал позволять мой пуританин! –
подумала миледи. – Добрый знак!
Джон для меня не только пунктуален,
но и  двулИчен  стал, что не пустяк»!

Солдат был нагл, излишне фамильярен:
– Не в  тЯгость  поручение вам, сэр!
   Каких  ещЁ,  подобных этой, спален
   желАть  вам! Я бы  тОже  к ней подсел!

  Она бы и  самА  всех понукала
   с ней лечь в постельку, будучи вдовой.
Джон покраснел, одёргивать нахала,
однако же, не стал. Не до того!

– Я осмотрю решётку, стены, утварь.
   Войди, коль вдруг тебя сам позову.
   Иль быстро позови меня,  придУт коль…
– Уж я не  подведу  вас. Не зевну.

Миледи, подпустив во взор печали,
спросила, лишь взошёл Джон на порог:
– Вы принесли мне то, что обещали?
Подавленный герой стал вовсе плох:

пот выступил, возникла дрожь в коленях,
и бледность залила суровый лик.
– Хочу, чтоб вы открылись в откровеньях.
  Сударыня, мир божий так велик,

  что, даже  вАм  отчаиваться рано.
  Как Божьему созданию  ктО вам
   покончить с жизнью собственной дал право?!
– Мой случай не относится к правам.

   Обещано, что после разговора
   оставите на время вы мне нож.
– Запрос ваш – плод кощунственного вздора.
– А в доводах у вас одно и то ж.

– Я тут подумал и  решИл,  однако,
   что всё ж не буду  брать на душу грех.
   Построю, исключительно во благо
   самим же вам, хоть парочку помех.

   Ни бритвы, ни ножа, ни даже шила,
   не ждите от меня – вот весь мой сказ.
– Я тоже вдруг подумала – решила,
   что больше не  задЕрживаю  вас.

   Вернитесь вспять и не жалейте прыти.
Джон понял: с ней поладить мудрено.
– Ах, боже мой, да вот ваш нож, берите!
   От вас не отвязаться всё равно!

   Мне был  расскАз  обещан, между прочим…
– Да, но сначала  нОж  давайте. Ну!
   Мне б только убедиться, что наточен
   и настоящий. Гляну и верну.

Прошла с благоговеньем нарочитым
инспекция запретного ножа,
но даже никого не потроша,
в руках её нож выглядел сердитым.

Взволнованно её дышала грудь
и беззащитным выглядело тело.
Но, не спеша оружие вернуть,
миледи так и сяк его вертела,

не пробовала только языком.
Нож был из стали, и возможно, лучшей,
но лёг на стол он неким пустяком.
Миледи снизошла: – Ну, ладно, слушай

  и, может быть, признаешь ты, что нет
  истории печальнее на свете.
  Прошло уже не так уж мало лет,
  как я её держу  от всех в секрете.

  Тогда была я очень молода
  и очень, к сожалению, красива.
  Мужчины домогались агрессивно.
  Мне стоило упорного труда,

  сведённого к большим душевным тратам,
  их вожделенью противостоять.
  Вокруг меня, и поодаль и рядом,
  они стояли ратью и  та рать,

  испробовав все силы обольщенья
  впустую, вслед за этим принялась
  над  вЕрою  моей глумиться. Тщетно.
  Не сорвалась я и не поддалась.

  Такое Бог послал мне испытанье.
  Мои враги, презрев моё роптанье,
  всё в ход пускали, чтоб меня сломить.
  И некому их было приструнить.

  Достигли оскорбленья беспредела.
  Души моей не в силах погубить,
  подонки осквернить решили тело.
  И больно вспомнить, и нельзя забыть.

  «Строптивый ангел, скоро будешь  нАш ты»! –
  грозили мне в лицо они не раз,
  и впала после ужина однажды
  я вся в оцепененье, в некий транс.

  Не верила я раньше в небылицы,
  что можно вот такое испытать.
  Не то, что бы ходить, но даже встать
  я не смогла… и даже помолиться.

  Язык мой совершенно онемел.
  Я рухнула со стула на колени.
  Ни крикнуть, ни принять каких-то мер
  сил не было. В глазах поплыли тени

  и наползал давяще потолок,
  и сбивчивы от страха стали мысли.
  Ну, что мне было сделать, горемычной?
  Час гибели моей был недалёк.

  Заложница безоблачного детства,
  наивная, я поздно поняла,
  какое усыпляющее средство
  с едой в меня попало со стола.

  Я знала лишь одно: со мной неладно
  творится  что-то, непослушна плоть.
  Меня в той ситуации Господь
  не видел и не  слЫшал,  вероятно.

  Очнулась я неведомо когда,
  к тому же в незнакомой обстановке,
  в чужом белье – постыдные обновки!
  Увы, но окна, двери и врата

  отсутствовали в комнате – напрасно
  искала их на ощупь, и на взгляд.
  Роскошно всё убранство, но ужасно
  моё там  мЕсто,  словно там был ад...

      (продолжение следует)