Островская гора

 














 Островская гора


Мы в третьем поколенце,
наследники тех лет, -
тех спецпереселенцев,
тридцатых страшных лет.

На берегу на правом,
видна и со двора,
закатами кровава
Островская гора.

С Островской на ладони
и ДОЗ и КМКа,
и на зеленом фоне
змеей - Аба река.

Для нас нет кручи ближе,
чем та гора врагов,
снимали здесь с нас лыжи
внучата «кулаков».

Сколько видал на свете
с недоброй славой гор,
никто мне не ответил
за прошлый их раззор.

А за горой Островской -
бескрайние поля,
покрытая коростой
Кузнецкая земля.

А за горой Островской -
заросшие сады,
забытые погосты -
хранители беды.

Полны недоброй славой
тридцатых тех годов,
той сталинской отравой,
травившей без гробов.

Когда сюда свозили
бесчисленных врагов,
когда тела скользили,
бесшумно - в свежий ров.

Когда страна алела,
от зла сходя с ума, -
стонала и скрипела
Кузнецкая тюрьма.

И не осталось крайних
в ее глухом дворе,
после расстрелов тайных
на утренней заре.

Какой жила судьбою
страна в бреду страстей?
Насильственной, чужою -
но только не своей!

…Тот кто сегодня славит
ту сильную руку -
тот дом свой не оставил,
не замерзал в снегу.

Им время бы другое,
лихие времена -
когда была в изгоях
почти что вся страна…

Сегодня кто покажет
 ложбины старых рвов?
Сегодня кто расскажет?
Да и не хватит слов…

Сколько в полях окрестных
раздавленных горой,
сколько костей безвестных
под сорною травой.

Года и расстояния,
закат и вновь рассвет…
Не слышно покаяния
в забвеньи долгих лет…

Нас миновали грозы
с отцовской той поры,
хотя мы дети ДОЗа,
мы выходцы – с горы!

И не подняться выше
стране от старых лих,
себя не осудивши –
нельзя судить других!