Дети войны. Абрикосовый цвет

        Шла первая мирная весна. В Украине все времена года хороши с её мягким климатом, но в конце апреля и май,  неповторимы. Лазурная чистота глубокого неба, прозрачный свежий воздух. Тишина.

        Утром, полусонный, в одних трусиках, я бежал к сараю по своим делам. Пригнувшись, я пробирался под кроной абрикосового дерева. Роса, выпавшая ночью, заставляла двигаться очень  аккуратно. Проявив неосторожность, я зацепил головой за ветку. Бросив беглый взгляд  вверх, я застыл завороженный. Всё дерево было в цветах! Миллионы цветов! Ровная, могучая розово-белоснежная шапка. Зрелище невероятное! После казахстанских степей, я впервой увидел цветущее дерево. Это был подарок природы. Настоящая сказка. Красота.

       Забыв, зачем я пришёл за сарай, не задумываясь, сломал самую красивую, сплошь усеянную цветами ветку и бросился в дом. Мне хотелось сделать маме приятный сюрприз, поздравить с Первомаем. Все последние годы я не видел на мамином лице улыбку. Радости. Вся в заботах, с нескончаемыми проблемами. Я радостный забежал в дом. Окликнул маму.
      
       Мама, с утра занятая хозяйственными делами, не спеша обернулась. Её лицо вытянулось. Взяв из моих рук ветку, посмотрела отчуждённым взглядом, что-то вспомнила  и вдруг заплакала. Заплакала горько, с болью. Я не помню, чтобы мама плакала, а тут такое. С первых дней войны как мы, четверо малышей остались только с ней, без отца, она была собранная, строгая, решительная, внимательная к нам, всегда в действии. Она не плакала, когда нам нечего было есть – находила, кормила. Она не плакала, когда в доме замерзала вода – жгла всё, книги, мебель, но нас согревала. Она не плакала, когда отстала от поезда, который нас увёз в неизвестность. Догнала, нашла нас. Но эти слёзы у себя на родине, дома, зачем? Это были слёзы окончательно измученного человека, уставшего от непосильной ноши. Это были слёзы, накопившиеся за долгие трудные годы войны. Мама плакала. Я стоял возле мамы в растерянности. Я стал понимать, что сломанная ветка абрикосы напомнила маме довоенные годы и принадлежала дереву, уцелевшему от вырубки немцами сада. Сада посаженного отцом. Мама плакала. Поплачь, мама. Накопившиеся, за долгие годы войны слёзы, как вешние воды рвут плотину, прорвались наружу. Воспоминания, горечь безвременных и безвозвратных потерь нахлынула на тебя лавиной. Поплачь, мама. Я понимаю, мы остались одни.   Горько и больно. Поплачь.

        Прошли годы. Мамы уже нет давно. Каждую весну, когда цветёт сад, я вспоминаю сломанную ветку абрикосы и горькие мамины слёзы.