поток сознания

Всё что остается - сидеть на подоконнике, разглядывать свою тень: вполне себе человеческая, а в голове смута и всякая дребедень. Вспоминать про радугу, которую видел - и правда - лишь пару раз, и теперь она точно режет тебя на части, впрочем, это ли передашь словами! Как заключить в корявости на бумаге переживаний нить, и счастье от минуты, потраченной на объятья, как написать улыбку, как в каком-нибудь я_люблю_тебя передать, что правда, и как сказать, что не надо, не надо над этим вот насмехаться, тем паче молча... Я - тигр, ты - дрессировщик, я в клетке, а ты на воле, и я кидаюсь на посторонних, когда не чую твоих ладоней. Как дорого это стоит. Так вот эта радуга - вся - ожиданье чуда, семь составляющих, семь дней одного июня, семь нот на стане повторяются, вертятся непрестанно, и это очень почеловечески, это не странно. Кто-то по отечески посмотрит, кивнет устало: ну что, по новой? Тебе чтоли было мало? Ты жадно подставишь ему стакан. - Наливай! Я и так уже сильно пьян, я, по правде, почти что мертв, скоро поезд-билет-вокзал в забытье меня заберёт, лей же, я возвращаюсь к вам, сквозь огонь и лёд, если кто-то ещё случайно не подберёт. Черт с ним, всё же не убивает, так пусть вскрывает, пусть режет и разминает, пусть делает меня мягкой, текучей глиной, спасители-ангелы всё поправят, а я до дна, я же обещала, помнишь, что всё сама, что ничья не нужна мне помощь. Здесь ни звезды - со дна моего колодца. Я воспитала, взрастила в себе уродца, покрыла гримом, потом наваяла глазки: живи, уродец, живи в своей вечной сказке! Ты будешь белым, светлым, глянцевым, всем на радость, внутри у тебя душа, вот с ней-то я облажалась малость, но это уже не новость, просто лица не показывай, не вставай никогда во весь рост, лежи себе головой на вест, сквозь тебя протянулась ось и вращаются, кружатся стены в потёках, плесени и коросте. Представь себе, что ты холст, а другие тебя малюют, пятно алое, желтое, розовое, черное, как мазут, а там где порван - выправят и зашьют... И это не дожь по крышам, а вымок клей и трещишь по швам. И то не голубь клюёт пшено, а так раскалывается голова, оттого, что упряма, хоть не права, и нельзя быть сильней, чем уже ты есть, а семь дней всю жизнь превращают в жесть. С золотой иглы ты никак не сумеешь слезть, ты призводитель, безотказный податчик слёз. Только силишься стать светлей, да по горло в болото врос. Не найти ответ на невыученный вопрос. Ты из глины лучше б меня слепил, чем отнял у Адама кость, я была бы свободная, как Лилит, а не Евина злая дочь, ты обжег бы куклой в своей печи и отдал во владенья ночь, но не делал тенью его руки, мягкой, серою и неточной. Я выплевываю стихи или прозу, как червоточины вырезая из плоти яблок - сотворенных тобой соблазнов, я бы тоже рвала с ветвей их, самых сочных и самых красных, чтобы больше не знать покоя, только эту слепую ярость.