Я вглядываюсь в лица ленинградцев...

Я вглядываюсь в лица ленинградцев-блокадников,
Вдруг бабушка, вдруг дед?..
Они могли в живых остаться,
Они могли дожить до этих лет...

А вдруг отец,  всю жизнь найти мечтавший,
Своих родных, отнюдь,  не сирота.
И может быть, его считают павшим,
Оплакивая долгие года.

Английский - Маклина...Ведь всё же пережили
Смертельное дыханье той зимы,
Но как не берегли его родные,
СильнЫ и длИнны руки у войны...

В 42-ом, бомбёжкою, обстрелом...
Все строчки стёрты в метрике отца.
В развалинах нашли(как уцелел он?)
На глаз...четырёхлетнего мальца.

Совсем исчезли страх и потрясенья
Из детской памяти(что б не сойти с ума),
Она спасает - это без сомненья,
Взамен же...пустота и тишина.

Отправили в больницу, (был ли ранен, 
Контужен? Не известно ничего)
А в новых документах написали
И имя, и фамилию его

(Его...или нашедшего? - как часто
В блокадном городе давали имена)
Кто мать, отец? - всё в памяти погасло,
Лишь прочерки поставила война...

На глаз... или он помнил? - год рождения.
А день рождения? Скорей всего второй -
Бомбёжки день и день его спасенья,
Той смутною военною порой.

Отец не знал, его усыновили,
И летом из «блокады» увезли.
Себя он помнит позже - лишь как жили
Уже добравшись до «большой земли»...

Так стал Морозов, по приёмной маме,
Сменив фамилию, возможно, в третий раз,
И нес ее по жизни он годами,
Остался он Морозов и сейчас.

Он ВЫЖИЛ, был усыновлен! И всё же...
Такой несладкой жизнь была порой!
Себе твердя, что это невозможно,
Ему казалось - он в семье чужой...

Однажды тихий разговор услышал:
«Послушай, ты должна ему сказать...
Он должен знать! Быть может, кто-то выжил...»
Вошёл - замолкли дядюшка и мать.

Но годы шли, давно как умер дядя,
Отец стал взрослым и завёл семью...
Молчала мать, в блокадном Ленинграде,
Запрятав тайну глубоко свою.

Он больше ей не задавал вопросов,
Берег её, берег её покой...
Сидело в сердце тихою занозой:
"Я мать люблю, но ей я не родной".

Шли годы, не жалея лица.
Я взрослая уже была тогда,
К нам утром позвонили из больницы -
Несчастный случай - в дом пришла беда.

Всё: слёзы, похороны и поминки,
Да скорбная больная суета...
И документов стареньких морщинки,
Среди других бумаг - бумажка та...

Блокадное дыханье, обжигая,
Смертельным холодом достало до сердец.
Другое отчество, фамилия другая,
И прочерки напротив - мать, отец...

(еще не дописала)