Джугашвили. коба. сталин

   
1
Его едва ль  в застенках били
С ним были вежливы ; на Вы
Смертельной карой не  грозили
Всегда корректны и правы

Но с глаз   подальше  отсылали
В Сибирь везли, в тот дальний край
В избе  крестьянской  поселяли
Жилось прилично, но не рай

Жандарм положен, как  охрана
Что деспот  -  царь ему вручил
И рядом лекарь, если рана
Вдруг на охоте   получил

А  деньги   отпускали щедро
Боялись, чтоб не  отощал
Овцу на  восемь дней; не бедно
И молоко, чтоб не ворчал

Посылки с прессой были редки
Он разобраться   обещал
А ночью  жался к малолетке
Бунтарство  с  сексом совмещал

Он по натуре,  кроме  шуток
Был по побегам , рекордсмен
В любое время дня и суток
И посреди  жандармских  смен

А  ловкость , с  коей    удавалось
Как он  охрану  проводил
Предполагать  нам   оставалось
Что  просто сыску  он  служил

Масоны  верно  рассчитали 
В  тупик  поставили  Царя
Всё   к  отречению  толкали
Дела  преступные  творя

Какой- то  шпик , не  растерялся
Архивы,  запылали  вдруг
Тушить  никто  их  не  старался
И не  подсуден  стал  наш  друг
II
Полугрузина, с кличкой “Коба”
Ввели в центральный комитет
Портфель, потрепанный, как проба
Ведь комиссарских  больше нет

Но он и здесь  не растерялся
У всех маячил на виду 
Пробиться выше он старался
На всех соратников беду

И этот  Коба,  сын Кавказа
Талантом явно не блистал
Но с Розенфельдского подсказа
На 30 лет, генсеком стал

(Розенфельд ,    Л Б –Каменев)
Как джин, отпущенный на волю
К вершине власти Коба взмыл
Он каждому отпустит долю
В вопросах мести, страшен был

А как Ульянов, этот “гений”
Такую должность  он  отдал
И нет  других  на  это  мнений
Он близорукостью  страдал

Откинул  в Горках  он  копыта
Стравив  соратников  своих
Дорога  к  лидерству  открыта
Но  их  не  может  быть  двоих

А к  полной  власти  путь  был  долог
В  стране  испытывали  шок
Своих  соратников  как   молох
Сотрёт  всех  Коба , в  порошок
3
Война  стучалась  к  нам  в   ворота
Беспечен   Коба,  нет  забот
У Гитлера  была  охота
Раскрыл  на  наши  земли  рот

Друг  друга ,  очень   уважая
Желая,    втайне ,  провести
Плоды  большого  урожая
В  свои  амбары  загрести

Условились  о  дате  встречи
Во  Львове  встретился  их  пыл
И  как  на  той  Библейской  Вече
На  роль  Иуды  каждый  был

Заходят  в  зал   одновременно
Перехватило  дух  у  них
Да  !  18  лет  бессменно
Один вождём  был  из  двоих
Он  был  скорее   коротышка
Какой-то  серый  и  рябой
И  низок  лоб,  ну  как мартышка
Так Фюрер   сравнивал  с  собой

Глаза  лишь,  жёлтые  блестели
И  мысли  бегали  тайком
При  малом  росте,  сытый  в  теле
Насквозь  пропахший  табаком

И  Фюрер  прячет  удивленье
Вождь  на  портреты  не  похож
Сиюминутное  сомненье 
А  не  двойник  сюда  - ли  вхож ?!

Бросает  взгляд  на  Риббентропа
А  тот  кивает  « это  он»
Конечно  с  виду   недотёпа
Но  всё  его ; фигура,  тон
(Риббентроп- министр иностр дел Германии)
4
Они  сошлись,  остановились
И      каждый  тянет  две  руки
В рукопожатьи  крепком,  свились
Как  у  Матфея  и  Луки

Любезность   оба  говорили
Они  не  ждали  перевод
Ведь  у  себя  одно  творили
Как будто  общий  хоровод

Без  слов  друг  друга  понимали
Пусть  там  у  Фюрера,  нацизм
Они  друг друга,  восхищали
И не  мешал  в  том  коммунизм
И Коба  к  Гитлеру, в  контакте
Проник  доверием  совсем
Всё  отразится  это  в  пакте
На  удивленье,  людям,  всем

Но  цель  другая,  тайной  встречи
Не  допустить  любой  прокол
Когда  произносились   речи
И  обсуждался  протокол

«Мы  не  соперники,  партнёры
И  мир  поделим  пополам
Мы  для  народов,  волонтёры
И как  насильники  для  дам

Мы  специалисты  по  евреям
И  по  масонам ,  опыт  есть
Не  хватит  пуль,   так  мы  по  реям
Их  развелось  ,  ни  встать  , ни  сесть!»

V
Вот  в  протоколе,  мир  поделен
Вожди  в  восторге,  по  рукам
Да !  мир  мозгами,  очень  беден
Так им  и  надо,  дуракам!

Что  сговор  был,  всегда  молчали
К  Москве  бросая   танков  клин,
И наши ,  тем  - же   отвечали
Когда  забрали  их  Берлин

А  прессы  обе   извращались 
И  в  зной  и  в  холод   и  в дожди
Без  выходных  они  старались
 Без  оскорблений  лишь   вожди

И как –бы  н е  было   им  туго
Воды  немало  ведь  текло
Никто  из  них  не  предал  друга
Храня руки  его,  тепло

Сейчас-  же  в  дружбе  заверяя
У  каждого  был  честный  взгляд
Адольфу     Коба ,   доверяет
И  был  он  встрече  очень  рад
6
И  как  начало    новой эры
Совместный был накрыт обед
И средь  царящей  атмосферы
Был поднят тост за мир без бед

«Мы вас , мой  Фюрер , уважаем
А Черчиллю  почёта нет
Мы оба с вами это знаем
Что он прохвост на целый свет!»

А Фюрер произнёс тираду
О том , «что друг его велик!»
И по застольному обряду
Поднял коньяк и сразу сник

Ведь он непьющий был , зараза
Но чтобы другу  угодить
Поднёс к губам коньяк два раза
Свою  показывая прыть

Затем,  посетовал вдруг Фюрер
Он говорить большой мастак
В политике, он   лучший  шулер
Но рядом с ним был не простак
А Фюрер гнул , живётся туго
Врагов кругом , хоть пруд пруди
«Я в вас найти мечтаю друга
И так  хочу прижать к груди».

 *******
Хотел отдать он Украину
И тем врагов, остановить
Но не согласный   Фюрер в спину
Всё продолжал  штыком  давить

Позорный мир, не получался
Пришёл на помощь, Дед - Мороз
А враг в Москву уже стучался
Но холодами прерван кросс.

Парад бессилья и позора
Ведь враг смотрел на них в трубу
Стоял генсек, не подняв взора
Кусая нижнюю губу

Солдат, как пушечное мясо
Бросает в страхе, в пекло он
На нём мундир, а жаль не ряса
Ему б кадило, а не трон

И человек сугубо штатский
Военным всем, он нос утёр
Вот безотказный способ; адский
Заград отряд; в своих; в упор

Утихли разом, все дебаты
О том, как лучше наступать
По всем фронтам создал штрафбаты
На смерть, без правил, начал гнать
  Коль наступали – он за пультом
А в отступленьи – не причём
Всё обернётся новым культом
Санкционированным -  палачом

Велел повесить   в  кабинете
Большой, Кутузова,  портрет
И  о котором знали в свете
Страну, бежав, отдал на треть

Без лишних, рядом, разговоров
Ещё один портрет повис
Там генералиссимус Суворов
Что  Пугачёва взял на «бис»
 VIII
 На фронте начались, успехи
И Коба  вроде - бы ожил
Погоны ввёл;  не для потехи
Он маршал стал ,  и  не тужил

От прежних взглядов, отвернулся
И изменились  мысли  вдруг
Как от гипноза он очнулся
И Черчилль стал, как лучший друг

И «Аве!  Аве!  Аве!  Сталин!»
На пули нёсся арестант
На всех фронтах кричать так стали
«О Моритури Салютант!»

 (идущие на смерть, приветствуют тебя) латынь
А тот,   раскуривая трубку
Глаза  за  дымом   прячет  он
И свой народ «, как в  мясорубку»
Безумно  ставит он на «кон»
Ноябрь месяц наступает
Велел  шестого, Киев  взять
Один лишь он не понимает
«Не надо с датами , играть»

Ему лишь голая победа
Одна она -   любой ценой!
Без пуль, снарядов ,  без  обеда
Шли камикадзе,  как стеной

                IX
Прошла война и день Победы
Восторг,  салюты, залп , ура!
Казалось всем ,  что сзади беды
Но нет! Опять пошла мура!

Звезду  Героя , с опозданьем
Победы  орден ; но вручат
Генералиссимуса  званье
Всё в день  один;  -  да  , не мельчат!

И потрясённый  Коба  в шоке
Охранки  царской   бывший  шпик
В бесстыдной  лести  как в потоке
С  триумфом он взлетел на  пик

А сердце радостно стучало
И слёзы капали на нос
Но резкой болью  то, начало
Когда он «Вальтер» к сердцу нёс

Врага   с родной земли , гонитель
Что дифирамбы   Кобе   пел
Тот каждый, пятый победитель
В Сибири  тачкою скрипел

Космополитов откопали
Как кибернетиков - в расход!
И  все генетики пропали
Исчезли  гены,  с ними код

Сниженье цен, возможно стало
ГУЛАГ весь, каторжным трудом
А потребляет очень мало
Там не нужны, одежда, дом

Народ запуган, врач, вредитель
Откуда взялся этот враг!?
Ведь тридцать лет наш; победитель
Из человека делал в прах

А Коба, тайный план готовит
Он далеко опять глядит
Вот Скрябин на свободе ходит
Лаврентий Палыч, не сидит 

( Скрябин Вяч. Мих.  -  Молотов)
(Лаврентий  Павлович -  Берия)

X
А тот сидеть не  собирался
Или подставить пуле лоб
Он поднапрягся,  постарался
Несостоявшийся тот поп

Друзей Ульянова предатель
Своих соперников палач
Льстецам своим работодатель
Он всем дыру себе калач

Отец народов , он же гений
И корифей любых наук
И автор вечных подозрений
Все 30 лет  страдал  от мук

Казнил налево и направо
А тех ,стоял кто на пути
Себе он дал такое право
По их телам   штурвал  крути

Отгородил страну от мира
Железный занавес  кругом
И он один ,  как в  зале  тира
Без промаха разит свинцом

Да что свинец,  на службе  атом
И страшной силы бомба есть
Где шпионажем , где и матом
Лаврентий не давал присесть

Одна шестая, шара, суши
Берёт всегда под «козырёк»
Язык исчез, одни лишь уши
То не судьба, а просто рок

«Своя рубашка, ближе к телу!»
Сказал Лаврентий,не спеша
Надёжный яд, подключит к делу
Отмерил дозу,  чуть дыша
XI
И Кобу, не спасут   границы
Ни флот, ни пешие войска
Ни танков, мощных,  вереницы
И не веселье, ни тоска


Ведь от друзей, от  окруженья
Спасенья нет , хоть волком вой
Он проиграл теперь сраженье
Нанёс удар, и явно свой

Он на полу , ещё он дышит
За дверью шум , переполох
Он голоса, охраны , слышит
Позвать не может,  очень плох

Он покушений всё боялся
К нему зайти  нельзя ,  запрет
Теперь в своей моче валялся
То был последний лазарет

Верхушка , втайне,  ликовала
Нет , кровопийцы – паука
Теперь до них не доставала
Его зловещая рука

Я не хочу , людей обидеть
Теперь мы знаем этот ад
Но как обидно это видеть
Его поклонников,  парад

Состав его, конечно «комби»
Среди портретов и наград
Совсем немного ,  явно  «зомби»
Всё  стукачи,   заград  отряд