Я умру в богатстве именитым...

  Я умру в богатстве именитым,
  А зачем мне умирать тогда?
  Просто я хочу быть не забытым:
  На лета! На зимы. На года....

  Просто я хочу быть незабвенным,
  Сокровенным в памяти берёз....
  И тоскою плыть... за ветром пенным,
  По волне черёмуховых кос.

  И, как страждущий душою странник,
  Чьей молитвой крепится земля,
  Будоражить жаворонком ранним
  В забытье лежащие поля.

  Погасить зарёй свою тревогу!
  И, с рассветом на единый лад,
  Обрести заветную дорогу,
  Как когда-то... сорок лет назад.

  Промечтать, прожить, пробеспокоить!
  И к земле по осени припасть:
  Чтоб, навечно обретённой волей,
  Наслаждаться с ангелами всласть.

  Так зачем же, славою равняться,
  Золотыми призраками тлеть?
  Нет, уж лучше мне рябиной статься:
  Прозвенеть! И тихо умереть....

  Чтобы там... с весеннею побудкой,
  Возвратясь сиреневой волной:
  Целоваться с нежной незабудкой!
  И мечтать о счастье под луной.

  И когда, как снег по косогору,
  Белой вишней вскинется метель:
  Разносить по милому простору
  Соловьёв воркующую трель.

  Чтобы, всё же, у Вселенной-крёстной,
  На её космической груди:
  Быть подснежником у ночи звёздной!
  И тропинкой Млечного пути.

  И во всех сверкающих созвездьях -
  По тоске, что в горле словно ком:
  Я - заблудший сын из поднебесья,
  По крылечку узнавал свой дом.