Учителя послевоенных лет, 65-летию Победы

Как  будто  и  не   было  расставания…               
В  садах  соками полнится  смородина .
Я  вновь застыл в почёте возле  здания,
Где  было  10  классов  мною  пройдено…

Двор  так же полон запахом жасминовым,
Стоят  бессменно   стражи  -  тополя , &
И  кажется ,  что  улицей  старинною
Идут  ко мне мои  учителя .

Всех  впереди - косыночка  полощется ,
Седины   её   ранние  тая ,-
Лишь  чудом  уцелевшая  подпольщица  –
 Учительница   первая   моя .

В  жакетике  над  талией осиною
Да   «лодочки»  - последней  моды крик,
Да ещё очи  –  очи   тёмно-синие ,
Которые  запомнит  ученик.

За ней Ефим - радист «тридцать четвёрки» -
Учитель русского (конечно же, еврей!) -
К нам  сыпятся  его скороговорки,
Ожоги  рдеют шеи,  щёк,   бровей.

Вот   «немочка»,  улыбка  неизменна,
Фаина -  Израилевна  по  отчеству -
Мешает   скрип  протеза  до  колена 
Ватутинского  штаба  переводчицы..

Пройдёт ли эта бледность госпитальная? 
Растает ли на пряди павший снег?
Притупится ли боль воспоминания
По заживо схороненной  родне!?….

Наш физик – царской выпускник гимназии -
Сжимает  мел  прокуренными  пальцами,
Своими  партизанскими   рассказами
Перемежает  тему   гравитации.

Он при  пенсне и галстуке горошиной,
С обритою до глянца головой,
Нас вызывая,  говорил : «Хороший мой!»,
И  это  стало  прозвищем  его…

За  химиком (его подводит зрение)
Математичка с физруком  рисуются…
Но дождь рванул, и смыл моё видение,
Сверкает   битая  брусчатка  улицы…