Перо моё...

Я в засаде днём не сидел
И силки ночью тёмной не ставил,
Но глаза до бельма проглядел,
Наблюдая полёт птичий в стаях.

И одна на исходе сил
Не смогла вновь взлететь спозаранку…
Я жемчужным зерном не манил –
Просто руку подставил подранку.

Опустилась она с вершин –
Так доверчиво с рук клевала.
Но спугнул я её, согрешил –
Причинил боль, перо поправив.

Взмыть пришлось ей в небес благодать,
Лишь клевок на губах оставив…
Мне бы птицу покрепче обнять,
Да скользнула рука по металлу.

Окольцованное другим,
Кто к Всевышнего ближе престолу,
Сердце под опереньем тугим,
Колотясь, так стремилось на волю.

Видно, выпало испытать
Золоченую клеть новоселья,
Или – хуже того – побывать
Главным блюдом к чужому похмелью.

Зубы сжал, чтоб не голосить,
Но с досады душа так ноет...
На руках мне её не носить,
В руки пало перо расписное.

Лёгких крыльев желал ей я –
Сам у Бога за пазухой не был.
Есть у птицы стихия своя –
Безмятежное синее небо.
*   *   *   *   *   *   *   *   *   *   *   *
Упорхнула за тысячу лет!!!
Только сердце фантомно волнует
На губах ею дареный след –
Послевкусие поцелуя…

Горизонт – что парчой! – расшит
Алой зорькой от края до края…
То перо на столешне лежит,
Разноцветьем мой мир освещая.

И царит свет надежды во мне:
Как бы ни было всё отвратно –
После всех непогод по весне
Птицы ведают путь обратный.

Не во снах своих – наяву! –
И открыто в глаза ей глядя,
Я не свистом к себе призову –
Руку к ней протяну и… сядет.