Нам привычен удел запомоенной ранней весны

Нам привычен удел запомоенной ранней весны.
Солнцепек обнажает белесые кости в пакетах.
И «собачьей душой», как и прежде, кидаемся мы
В долгожданные кучи обильных заморских объедков.

Кто — то умный, весьма и весьма, приуспев
В поедании ближних, - получит великое «благо»:
Свое мясо!   Сожрать он себя  не сумел.
Не беда! C ним  червей разберется ватага.

Ничего нет на свете  страшнее и немощи злей.
Вы поверьте уж мне - знатоку и кормильцу дворняжек.
Для хозяев свободы не лучше мы мелких букашек.
Ничего нет на свете  противнее алчности змей.


Только  дети, -  святые  в безумном и страшном миру, -
Жить должны, где нет  ханки, побоев и пьянок…
Нет счастливее их, - вы поверьте уж мне, дураку,
От лейкоза умерших в просторных и чистых палатах…

Нет друзей и родни, если мы попадаем в беду.
Только ближние есть. С ними ровно мы делим утраты.
Нет воров  и  убийц в Божьем райском саду,
Лишь прощенные есть, что раскаялись сильно, по правде.