Исповедь злодея

Однажды к иноку во сне
Пришёл великий князь:
- Чернец! Подай совет, на мне
Людская кровь. Сейчас,

У двери гроба, на душе
Я чую лютый страх.
Боюсь, не поздно ли уже
Мне каяться в грехах?

Внемли, я много согрешал.
Перед святым крестом,
Я брата в дружбе уверял
До гроба. Но потом,

С мечом входил к нему в удел
И только лик луны,
Бывал свидетелем тех дел,
Что там творили мы».

«О князь»! – Не смей перебивать!
Я славился умом
И снаряжал доспехом рать
Татарским. Чтоб потом,

Меня не смели обвинить
В измене клятве той,
Велел я на татар свалить
Ужасный тот разбой».

Князь помолчав, спросил: - монах,
Всю правду мне скажи,
Умру ли я в своих грехах?
Господь не терпит лжи».

«Князь, коли ты об этом знал
Ответь мне: для чего,
Ты против брата враждовал
И жёг удел его?

Ты знал, что грех великий лгать
При клятве на кресте,
Но ставил с лёгкостью печать
На памятном листе.

Ты ждёшь прощенья от меня,
Но клятва говорит:
«Посмеет кто простить тебя,
В аду с тобой сгорит».

По ней и ты и весь твой род
Заклятью обречён.
Удел твой ближний отберёт,
Отмстив тебе мечом».

В ответ князь сильно задрожал,
Обильный хладный пот,
Покрыл чела его овал.
Казалось, что вот-вот,

Он зарыдает и в слезах
Воскликнет к небесам.
И все грехи его как прах,
Развеются к чертям!

Но солнышко души ушло
В рутине давних дней.
И вместо этого взошло
Иное семя в ней.

Вдруг золбно князь захохотал:
«Ступай же прочь монах!
Не зря я удалью блистал
В набегах да в пирах!

Зато удачу я пригрел
На огненной груди.
И много славных, ратных дел
Оставил позади.

И если б мне сказали вновь:
«Ещё сто лет живи».
Я лил бы в ратных сечах кровь,
Я б строил на крови,

Дворцы и башни в городах!
А в жертву за грехи,
Соборы ставил на костях,
Утроив дань с сохи».

Внезапно князь оторопел,
И с ужасом в глазах
Из сил последних прохрипел:
«Я ухожу монах.

Мне ад раскрыл свой жадный зёв
И он влечёт меня.
Я слышу вопли душ и рёв
Подземного огня».

Он уронил главу. Монах
Проснувшись, закричал.
То сон был! В келье на стенах
Луч солнечный сиял.

Но страшный колокольный звон
Обитель возвестил
Как нарочитый с похорон:
«Великий князь почил».

И начал наш чернец молить
За упокой души.
Но голос в сердце стал твердить:
«Умолкни, не спеши.

Познай, как тяжко нарушать
Пред Богом и людьми,
Присягу и не исполнять
Написанного. Зри

Сколь лучше, правда, лжи, так будь
Навек её слугой.
Лжецов из ада не вернуть
В мольбах за упокой».