Он не ходил на званые обеды

Он не ходил на званые обеды,
в салоны, в рестораны не ходил,
он жил на кладбище,
и больше с буйным ветром,
иль с кошкою своею говорил.

Лёг снег январский тёплым покрывалом,
укутал сосны, ризницу, кресты.
Зима в мгновения такие вспоминала,
что позабыла
раскидать цветы.

Цветы ложились на его окошко
узорною хрустальною канвой,
что с любопытством наблюдала кошка,
урчала,
грызла ковшик домовой.

Теплее становилося в сторожке,
печурка накалялась до нутра,
и алые языки
ласкали ковшик,
который положил он у ведра.

В ведре ледышки плавали и, тая,
ему напоминали о судьбе,
жизнь - без людей,
спокойная, простая,
а все кресты на кладбище – тебе.

Покойник каждый, словно друг семейный,
как родственник,
с улыбкой кроткой ждёт,
когда ты снег стряхнёшь, и крест последний
спокойствием блаженства расцветёт.

Потом он брал, лопату, санки, ломик,
дверь поплотней сторожки закрывал,
и выходил копать,
последний домик
усопшему навеки создавал.

Все люди – братья, сёстры,
только кошка
ему глазела недовольно в след.
Забыл он суп налить ей, как нарочно,
испорчен день – обеда нынче нет.

Она бурчала – Странные ж Вы, люди -
и дальше грызла
ручку у ковша,
а он копал, не думая, что будет
дышать желаньем вечная душа.


11 мая 2010 г.
С-Петербург