Из двух зол выбираю меньшее

Из двух зол выбираю меньшее:
и ухожу я от жидов
в ворота золотые вечные,
где Бог-Отец даст хлеб и кров.

Так путник ищет в ночь пристанища
из чёрной выжженной степи,
так обхожу пожар, поганище,
где головёшки расцвели.

Блистают искры, кочки пыхают,
а Бог-Отец, седой старик,
услышал уж, как с шумом, криками
я под крыльцо к нему проник.

- Что, били? – Да, почти ухватами,
гнёт мерзопакостный народ,
- Ты не печалься, вместе с гадами
родился он, и так живёт –

А гады – всё по суше ползают,
с трудом я сушу сотворил.
- Отец, спасибо, что их возгласы,
их визг в воротах затворил –

Ещё скажу я, благодарствую,
бежал от них – нашёл Тебя.
- Да, полно с ними, пусть лукавствуют,
средь гадов жить – терять себя –

Ты лучше расскажи, зарница ли
встаёт над Русью, али – как?
- Нет, не встаёт, горит темницею
весь край, и друг там – подлый враг.

Да, полно? Я ж давно очерчивал
движенье скорбное Земли.
- Отец, с людьми смешались черти там,
а гады – в души заползли –

Да, полно? Ведь Земля – красавица.
- Отец, глаголю я, как есть.
-Я вижу, правда Вам не нравится,
но выше лжи я ставлю честь.

Ах, бедный сын, как всё запуталось!
- Кто там стучит в мои врата?
- Ах, это Вы – жиды беспутные,
что ж – встретить Вас змеёй кнута?

- Отец, отец, отдай нам беглого,
мы наказать его должны,
не надо нас кнутом, и в пекло нас
не надо – мы ж тебе должны!

- Ты вспомни, Сына ж мы оставили,
всё – отпустили в небеса,
и по жидовски не ославили,
лишь разве – выбили глаза.

Мы знали, раны есмь затянутся,
и он от нас уйдёт, уйдёт.
Так от чего должны мы каяться?
Взгляни, за нами ж - сброд идёт.

Народы бедные и тёмные,
что - басурман, что – лиходей,
бредут и твари оскоплённые
очеловеченных зверей.

Мы верны, и не чтим беспутности,
и не несём случайных бед,
ты ж сам открыл нам знаки мудрости,
и сотворил наш Назарет.

Чего ж опять мы во немилости,
что вредного услышал ты?
В журчащих речках много ль живости,
когда закованы в мосты?

- И без тебя мы не обходимся…
- Лишь слышал я кряхтение стен,
жиды, что змеи хороводились
в сплетении коварных тел.

Ажурны речи от лукавого
струились в щель, под ворота,
вцепился Богу я в руках его,
молил врагам скорей кнута.

Рыдал, - Отец, а хочешь чудом я,
сбегу в наш Гефсиманский сад,
в саду я вновь сойдусь с Иудою,
и возверну Христа назад?

Ну, что ты, милый, буде нервничать,
змеюк я нынче не впущу,
спи, отдыхай, а станут ерничать,
наглеть – назад всех ворочу.

И первый раз поспал я сладостно,
мне снился ласковый Христос,
он шёл ко мне, смеялся радостно,
охапку сена с поля нёс.


11 мая 2010 г.
С-Петербург