Не мне писать бы о войне
Тогда кому же?
Одна ботвинья на столе
Была на ужин.
А детство - голодом из глаз,
До боли ясно.
Коптилка тощая у нас
От взгляда гасла.
От оклика ночной совы
Сгущался вечер.
Платок у мамы с головы
Сползал на плечи.
Клубились дальные дымы
Под перетолки.
И, как за жизнь, держались мы
Коням за холки.
Учились сеять и косить
И в сон валились,
И боль в себе переносить
Мы научились.
У нас, у бывших сорванцов,
С мгновений детства
Осталось мужество отцов
И память в сердце.
Но не уйти от горьких слов -
Тех бед не скрою:
В село из сотни мужиков
Вернулось трое.
Свидетельство о публикации №110050905999
"И 9-ое, и 19-ое мая подтолкнули меня к книжной полке с настойчивым: "Вспомни поэта!"
Читался он в этот раз (как, впрочем, и должно быть, в пусть даже и мысленном разговоре с личностью такого масштаба) совсем иначе, чем в первый раз. Наверное, осознание того, что мы с ним почти ровесники, к тому же оба майские (разница в нескольких днях), стало быть "зодиакальные земляки, " подчёркивали в сознании: и я так чувствую, и это мною пережито, и это понятно. Это сближало, не удивляя сутью, содержанием, разве только иным, не городским колоритом. Но рядом всё время вставала поэтическая суть человека, видящего (нет ошибки - время настоящее!) мир во всех его проявлениях с такой потрясающей образностью, умеющего передать это ощущение и незаштампованностью тропов, и незаезженной (да и незаимствованной) мелодикой строк, и яркой индивидуальностью.
Всё это вместе сливалось в щемящее, в
высказанное Жуковским:
Не говори с тоской: их нет;
Но с благодарностию: были.
И есть. Есть, покуда есть книги, зачёркивающие время, и люди, нам эти книги открывающие.
Артур Просто Прохожий 16.05.2010 13:19 Заявить о нарушении