Путями млечными

Над горизонтом мгла такая,
Что небу и земле нет края.
И мутным шумом тишина
Пронзает слух изнеможенный,
И одинокая луна
Сияет светом отражённым:
Запал мурашек по спине
Пускает, ухмыляясь мне.

Весь переполнен нищетой,
Мой крик – лишь шёпот для Вселенной.
Вся жизнь – лишь прах, песок простой,
И в нём безумство постепенно,
Но неотступно, день за днём,
Мой мир геенным жжёт огнём.

Молитвы и надежды прочь –
Они не в силах мне помочь.
Отчаянье – надёжный враг,
Ему доверье безоглядно,
Ведь смысла нет глядеть сквозь мрак,
С которым всё и так понятно.

То ложь, что ярче темноты,
То ложь, что больше пустоты,
По крайней мере в этот вечер,
Стремглав летящий в бездну-ночь,
И саваном предсмертным млечен
Тот путь, что мне не превозмочь,
Тот путь, что назовёт любой
Непререкаемой судьбой.

Не отвратить, не преступить,
Не разорвать тугую нить.
Одна из форм гниенья – страх,
И я бы сгнил без промедленья,
Когда б чуть больший был дурак,
Чем в данный миг. Но есть спасенье:
В моей груди всегда нетленен
Светлейший образ – вождь наш, Ленин.

Так расступись же, темнота,
Дочь буржуазного шута.
Твоим отныне я не буду.
Запомни данную минуту
Как час сурового суда
Над сущностью твоей убогой,
Склонись, карга, под дланью строгой,
Жди пролетарского суда.