Герой

Ног у него не было.
Зато у звезды его – пять лучей.
И воля
           Прокофия Нектова
боли его мощней.
Мальчишке понять это трудно, да?
Как то, что степь – целина…
У золота, даже нагрудного,
меньше хлеба цена?

И вдруг по Телеграфному переулку,
                пропахшему селёдкой и керосином,
мимо барака соседского к нам в полуподвал
вразвалку шагает дядька,
                звезда на груди его сильной.
Отец о нём пишет очерк и в гости его зазвал,
Нектов кулак поставил – солнце рыжЕе пышет,
он говорит о хлебе, комбайне – не о ногах.
Отец вспоминает пехоту, в блокнот ничего не пишет.
А я, глядя под ноги, думаю
                о протезах, каталках, культях…

Видел: руками - в булыжник
                ехал дядька другой,
из половины нижней
                только крестец живой.
Подшипников крик смертельный
я буду потом вспоминать,
когда самокат самодельный
захочу на щенка сменять,
Я думал…

Что ж нынче выдумывать?
Был день, золотой, как зерно,
и разговоры дымные,
и белое в рюмках вино…

Не первая в памяти водка,
а первый живой герой –
зарубка на жизни короткой.
Отец, пощажённый войной.

80-е годы.