13. На исходе души. Забор. Сон. Тоска

Борис Пинаев, Мария Пинаева. На исходе души...

ЗАБОР
Пошёл делать забор на следующее утро. Мария тихонько постанывает во сне. Забылась. Она на кровати за печкой. Ставни открывать не стал, все ещё спят: дети, Иона, собака и чёрный кот. 0н приходит рано утром, ободранный, усталый, с колючкой в хвосте, и требует молока. Чёрный кот в белых перчатках. А на улице тихо. Собственно, улицы никакой нет. Рядом с нами, на бугре, на плоскогорье пасётся стадо: десяток коров и овцы. По очереди пасут.

- Матрёна Емельяновна, я пришел...
Да, вот он, не запылился. Которые слова переговорены которые не договорены которые не заучены которые сама не поняла... В избе – кровать, на кровати – постель, на постели дочка спит. Ну, это их дело. А я обещал. Досадно, конечно. Лучше бы забор делать помогла. А Матрёна на кухне возится за занавеской с цветочками.

Уж накатитесь вы да тучи грозные... Дочка скоро умрет, скоротечно, она в соседнем городке жила. Что ты будешь делать... Похоронят тут, на деревенском кладбище, а потом здесь же Зину, Матрёну, Данилу, Егора. Возвратились блудные дети домой, в свое отечество, к Отцу, который их не позабыл. Только знать бы точно, что к Отцу...

Во дворе у Матрёны валяется старый топор, топорище еле держится. В прошлый раз велел замочить – не замочила. Ну ладно, как-нибудь... Можно пару жердей в куче выбрать. Сразу не рассыплются. Сейчас всё сделаем: дыры ломом пробьем, расшатаем слегка, чтобы колья залезли. Как же так...

- Здравствуйте... а где корова будет ходить?
Это Данила Степаныч приковылял незаметно. Что-то он в накомарнике. Светлый лик за черной маской. Здравствуйте. Корове сбоку дыру оставим, вот здесь – возле дома. Хорошо? – Нет, – улыбается, – это ж не мышь. Скрип-скрип...

Вот так, и мы не лыком шиты. Смотри, какой забор... Все будет прекрасно, если Копа нечаянно не сломает. А Данила: заходите в гости, давно медку не ... И ушел.

Матрёна причитает: житья нет от пчел. Желтобрюхие пчёлки ей помешали. Труженицы. Говорит: ездила на приём, а врач ухмыляется: ты, бабка, пьяная что ли? Глаз разнесло, синий.

Конечно, легко говорить, если самого не кусали. Вот сейчас... И не отвяжется! Ах стерва! А чего он в маске ходил? К пчелкам. Вот же... Видит, что забор делаю. Баловство? Она потом с ним помирится, будет корову доить. Жарко, пот. Благостно деяние совершенное без отвращения и пожелания плодов... Иногда. А ухо распухло. Горит мозг. Приготовляя мёд собирают они соки разных деревьев и эти соки не различают себя там... Так ли? Я разделяю ваше мнение... соединяю мое и ваше. Разделяя соединяю… Бог разделяется неразделимо и сочетается раздельно… Там не исчезнут Борис и Мария. Прости мне, Господи, многочтение, многознание, прелесть книжную и забвение единого на потребу. Египет и Грецию, Индию и Рим, Месопотамию, Иудею. Разве только приуготовление... И облака о Тебе, и травы, – и детские глаза.
Но все пока на одном берегу, на пологом и низком, а другой потерялся в небе.

СОН
Ну вот. Теперь только поворачивайся. Лежит твое распростертое тело, вздрагивает, когда пинают в ребро. Сон интеллиге... Зачем поросят отпустил? И забор... Копа Рыжий оскалился... Весёлый мужик. И даже Домна раскрыла глаза. Подымите мне веки! Ха-ха! А что, если по нему проехать трактором? Вот ведь коварство какое... Сначала жил, никому не мешал. А потом заборы строить... Скрип-скрип... Чья эта плотина? Чья? Конечно, карьер, цементный завод, самосвалы, Иона, токарные станки Фау-Дэ-Эф, серо-зелёные доллары... Чёрная магия. И чего они лезут? Благодетели. А ведь я его как человека в половодье перевозил.

Сон? Нет, литература. Только что придумал. Кто ж видит такие сны... Моё дело поставить забор, если просят. Всё равно жерди трухлявые, сам развалится. Научи дурака Богу молиться. Ей так спокойнее, мол. Спит по крайней мере. Да уж ты ветер ли ветер да ветер буйный холодный...

- Их мать мне оставила. На всякую минуту на утренней заре на вечерней... Говорит: на всякий случай, мало ли как жизнь обернётся. У других-то не получалось, и неохота. И грех? Только у меня, а всего было пятеро. Отца бык убил в стаде. Рогами проткнул и кровь почуял. Еле отбили. Я много запомнила. И никогда памяти не теряла, никогда... А вот заболела... Жар... Себя забыла. Забыла слова. Припоминаю, конечно... Только тяжело. Теперь не хожу к кому попало. Не могу. Девкой железняк возила. Давно. Сколько всего... Ноги не ходят.

Это третий сон? В сказке должно быть три. Нет, тот был совсем не такой… Миф не сказка. На столе-престоле трижды сгущается белая манна, и Голос трижды произносит: "Ты – ангел перехода". Это в ночь после исповеди на Великий Четверг, на страстной седмице. Где-то читал: манна символизирует логос. Или благодать? Как страшно и странно: встречать души умерших. Бежать, как Иона? Куда? Или тут что-то другое? Эпоха? Или… Лучше не верить снам. Это нам не полезно. Господи, спаси, сохрани и помилуй грешного и непотребного раба Твоего.

ТОСКА
Мы с ним вместе учились в университете. Что же ты ходишь, Герман Ионин, как будто тебя нет, никак не присутствуешь? Или я просто не вижу? Смотрю и не вижу. Что ты там на-пи-сал своим изумительным пером в своей пре… красной газете? "Воздвигнута... с неслыханным энтузиазмом... будет много рыбы, уток, индеек, гусей, лебедей... Во имя счастья всего человечества". Ирий, урай… Интересно, чёрные лебеди
съедобны? А белые? Тоска...

Окончание http://www.stihi.ru/2010/05/07/7393