Смок

                Памяти Дмитрия Смолкина

               
Глядя сквозь дым поверх огня,
супясь литым
надбровьем на брешь окна,
затянись до задворок своих альвеол,
выдохни ворох
тумана на залитый стол,
где на клеенку налипли чешуйки, дрянь
снеди убогой, жизни немногой…
И прикармань
«Примы» остаток, прежде, чем лезть в пальто.

Кто поднимает парус шарфа, кто
выстрелил дверью, в плаванье уходя
на микропоре своем в дробную даль дождя,
пирс покидая, соленый от слез шлюх –
перекури решенье, покуда табак сух.      

Так он уходит в дым –
капитан Смок.
Он от компаса топор отличить не мог.
Он понимал «Маяк» на средних волнах.
Он поднимал коньяк под склянки «ямах».
Он распилил ржавый водопровод,
чтобы узнать по плеску – куда плывет.

Вдуматься если, дым – тот же дом:
вылепил формы прокуренного жилья.
Если теперь образовать проем –
плывем,
перетекая фигурами – ты и я, -
в нечто, чем ветры веют в свои края.

Воздух будет туманен, почти мокр,
с присвистом хлестким из-за морей придя.
Кто-то вдохнет тебя,
капитан Смок,
с каплей продрогшего в вышине дождя.

…Жалят меня,
жалея, желая добра.
Дабы бросил курить – иглы из серебра
в уши вонзают. Слышу: прибой лета.
Покер, загар, прибой.
И сигарета выиграна тобой:
шельманул под шумок?
Дай затянуться, Смок,
раз за тобой игра.
Слышу: рецепт Тибета,
иглы из серебра.             

Капитан Смок в смокинге цвета хаки.
Джентльмены смолят траву,
на ней – дрова.
И приносит кальян плавная Мата Хари
и клубятся ее дымчатые рукава.

Эти быстроживущие сизые кольца –
атоллы воздуха. Синь их лагун
располагает выстроить бунгало возле
прибоя, тающего на берегу.
Впрочем, и берег тает.
Значит время
в час плетеных кресел и сумеречных сигар
обговорить туманнейшую проблему:
почему Минздрав лгал.

Ведь если все дым, включая фундамент,
развеивается и дорога домой.
Мы не вернемся, Смок.
Без нас хватает,
песен про все, что с белых яблонь – долой

Вечером можно думать, ночью плакать.
Боже, ты выдохнул нас –
куда?
Как форму бронхов твоих, храним память,
утекая в расплывчатые года.

Мы дым, Смок. Это болезнь века,
не скажу про иные века.
Стелемся – или ищем верха,
въедаясь в грязный мел потолка.

В небе – атомы «Марльборо» и «Памира»,
дымком припахивают грибные дожди
над вигвамом,
где пускают по кругу трубку Мира
размалеванные – как бы охрой – вожди.