Елена Букурова

     Родилась в 1972 году в городе Тбилиси. После окончания средней школы поступила в Рязанский Медицинский институт, но учиться там не пришлось, т.к. в августе 1989 года в автомобильной аварии получила травму позвоночника. Три операции, 10 лет реабилитации не дали здоровья не прибавили, но научили бороться с трудностями.
      В 1993 году Елена переехала в Староминский район Краснодарского края. Здесь, в 2006 году, и появились ее первые стихи, которые печатались в краевых газетах "Рассвет", "Кубанские новости", "Молодежный проспект Кубани", в районной газете "Степная новь", вошли в поэтические сборники "Прелюдия" (1999) и "Музыка и слово" (2003).
      Хотя Елена Букурова передвигается на инвалидной коляске, всю жизнь занимается самообразованием: учась заочно, стала филологом, потом освоила профессию бухгалтера-экономиста, самостоятельно изучала английский язык, а недавно закончила курсы журналистики.
     С 2000 года она – педагог Дома Детского Творчества станицы Староминской. Руководит двумя студиями: "Молодые голоса" и "Сударушки". Елена Анатольевна продолжает писать стихи и прозу, стараясь расти и совершенствоваться в творчестве.

РУСЬ

Вновь иду по следам перемен,
но судить никого не берусь.
Расплескалась средь рухнувших стен
неуемная, дерзкая Русь.

Это время контрастов и травм,
от которых никак не очнусь.
Чужеродные пошлость и хлам
захлестнули огромную Русь.

Где-то праздник, а где-то – война…
Ливнем слёз над тобою прольюсь.
Ты – хлебнувшая горя сполна,
но в страданьях не падшая Русь!

Только душу во мгле сохрани!
Неустанно об этом молюсь.
Чтоб не гасли родные огни,
о, великая, дивная Русь!

ТБИЛИСИ МОЕЙ ЮНОСТИ

Повисло солнце спелою хурмою
средь голубой тончайшей органзы,
и свежесть гор в последний раз омоет
витые стебли плачущей лозы.

Искрит булыжник улиц, переулков,
многоязыко город говорит,
в кафе полуподвальных тесно, гулко:
там хачапури сырный дух царит.

А солнцем награждённый Горгасали
уже не монумент, а исполин:
его лучи как будто обуяли
и вырвали из каменных теснин.

Когда ж прохлада сменит зной палящий
и вечер пряный разольёт вино,
вдруг оживает в тишине щемящей
закатом озарённое панно.

Тбилиси распускается гвоздикой,
кинжал горящий небо пронизал,
лезгинку пляшут огненные блики
среди оживших горделивых скал.

Рассыпались как зернышки граната
огни Мтацминда в шёлковую ночь,
звучит Кура, истомою объята –
многоголосья трепетная дочь.

Древнейший город убаюкан ею,
любовью растекается река:
мотив веков понять любой сумеет,
грузинского не зная языка.

ЖИЗНЬ - ОЖИДАНЬЕ

Каждый день – ожиданье чего-то:
светлой мысли и звонкой строки,
вдохновенной работы до пота
и касания тёплой руки.

Пробуждения утром без страха
и без боли тяжёлой, глухой,
чтобы совесть белёной рубахой
сохраняла душевный покой.

Ожиданье счастливого взгляда
самых близких, любимых людей,
песнопений цветущего сада,
возвращенья на пруд лебедей.

Аромата духмяных покосов
и непуганой лани в лесах,
вод прозрачных  в задумчивых плёсах,
мотыльков в золотых волосах.

Ожиданье легчайшего вдоха,
исполненья заветной мечты,
чтобы каждая радости кроха
открывала простор высоты.

Наша жизнь… Ведь она – ожиданье,
так стремимся судьбу разгадать,
у неё же одно оправданье:
счастлив вечно умеющий ждать.

КАКОЕ СЧАСТЬЕ!

Ладони листьев росы полны;
бутоны, словно глаза, раскрылись.
Напевы утра всегда вольны,
и с ними вместе стихи родились.

О том, что жизни начало здесь!
Вдыхая свежесть, растём, как дети.
в окно стучится благая весть:
над нами – солнце, и ласков ветер.

Какое счастье, что мир живёт!
И от улыбок лучей проснулись,
в дорогу снова нас день зовёт,
а мы друг друга рукой коснулись.

ТЕНЬ

Росу сиреневого мая
небрежным жестом не задень:
здесь одинокая, немая,
вдыхая утро, бродит тень.

Мелькает и сползает робко
среди шершавых, липких стен,
боится неизвестных тропок
и слишком резких перемен.

Она бежит от взглядов блёклых,
от лицемерия и лжи,
ступает по колючим стеклам
сердец беспомощных, чужих.

В росе сиреневого мая
омой лицо: оно в пыли.
Тень, незнакомая, не тает –
парит, не чувствуя земли,

Сквозь равнодушие слепое
и какофонию тоски,
сквозь это небо голубое…
застынет в зеркале реки.

К тебе она летит печально,
поранившись о скал края.
Ты не спугни её случайно,
ведь эта тень – душа твоя.

ПРОТИВОЯДЬЕ СМЕРТИ

Чем лечат боль, сквозящую по венам,
по нервным окончаниям души?
Глубокою беседой откровенной,
а может, одиночеством в глуши?...

Уж точно не таблеткой пенталгина
и не забвенья мёртвою водой.
В саду притихшем вызрела калина,
да иней на ветвях, как лунь, седой.

Такой же цвет у боли постоянной,
но вот лучам её не растопить.
В саду души сомнения бурьяном
всю искололи: быть или не быть.

- Конечно, быть! – калина отвечала,
кроваво брызнул кисло-горький сок.
Мгновенно боль горячей, яркой стала
и потекла наружу сквозь висок.

Желанный сок – противоядье смерти!
Его живой водою назови:
в нём вкус всё создающей круговерти,
в нём вкус земной и неземной любви.

 *  *  *

Не забывай меня, не забывай,
когда закат, как рана пламенеет,
когда от чувств дыхание немеет,
и сердце взмоет с силой сотен стай.

Когда тебя закружит юный май,
и ты захочешь насладиться ветром,
я стану искрой тёплого рассвета…
Не забывай меня, не забывай!

Не забывай меня, не забывай,
когда душе тревожно и тоскливо,
когда удача пролетела мимо,
а боль из чаши льётся через край.

За те мгновенья серость дней отдай,
развей сомненья и обиду тоже:
ведь время всё когда-то подытожит –
не забывай меня, не забывай!