Ольга Немыкина

     Немыкина Ольга Владимировна, член литературного объединения "Родник" севера Кубани, родилась в 1962 году в селе Заплавном Волгоградской области. С 1964 года живёт в Тихорецке, и город этот давно уже стал для неё родным.
     Стихи начала писать с десяти лет. В 1984 году в газете "Ленинский путь" появилась первая публикация её стихотворения "Разговор с рябиной". Затем стихи и проза Ольги Немыкиной печатались в альманахах "Мозаика Юга", "Дон и Кубань", газетах "Тихорецкие вести", "Писатель Кубани".
     Сегодня в её литературном багаже три изданных книги: "Часы с обратным ходом" (2007), "Тонкая грань" (2008) и "Талисман" (2009).
     С 2010 года Ольга Немыкина – член литературного актива Краснодарского регионального отделения Союза писателей России. Личная страница в интернете www.stihi.ru/avtor/alova

СПОР
Рассказ

     Санька и Димка начали свой спор ещё по дороге на город-ской пруд, где местная детвора пропадала всё лето. Заводилой был Санька. Страстный любитель спорить, он всегда бился об заклад на что угодно и как угодно. Делал он это  виртуозно и с лёгкостью проигрывал или выигрывал спор. Своим азартом он умел заражать других. Так, недавно он выиграл   щенка, пусть даже не породистого, но очаровательного. Но щенок ему вовсе был не нужен. Просто Санька очень завидовал одной знакомой девчонке, которая трогательно любила своего четвероногого друга, и решил, что тоже будет любить пёсика и заботиться о нём. Его даже не смутили слёзы девочки, когда он забрал её любимца. Она перестала общаться с ним и стала избегать встреч, что ничуть его не смутило. Он расчётливо и хладнокровно ре-шил, что в дальнейшем, если щенок надоест, его можно будет обменять на что-нибудь другое.
     И такой случай представился. Закадычный друг Димка катил рядом с ним  замечательный новенький велосипед. Санька давно мечтал о таком, но родители не могли ему купить. Хорошо ещё, что щенка завести разрешили, обрадовавшись, что сын, наконец, к кому-то привязался.
     Санька и вправду сначала все дни играл со щенком, и даже назвал его Дружком, но потом охладел к нему. Дружка нужно было поить, кормить и выгуливать, а это было неинтересно мальчишке, да и родители начали ворчать и ругаться: "Твоя собака, ты и следи за ней, а нам и без неё хлопот хватает".
     Сегодня Санька взял Дружка с собой на пруд. Весёлый пёсик, с чёрной в белую крапинку мордашкой, привязался к мальчику и, чувствуя хорошее настроение хозяина, кругами носился вокруг него, гонял бабочек, что-то ловил в траве, нюхал воздух, повизгивал и беспрестанно вилял хвостом, всем видом выражая свою собачью радость.  Но Саньку это не трогало.  Он хотел иметь велосипед и решил предложить Димке обменять на него Дружка. Но, так как мальчишка сомневался в том, что друг легко расстанется с велосипедом, то начал издалека. Хитро прищурив на солнце один глаз, он заискивающе произнёс:
     - Димон, дай на велике покататься, ну, пожалуйста.
     Димка дал. Жалко, что ли? Санька, воскликнув: "Ух, ты!", помчался по тропинке вперёд. Дружок кинулся следом и его восторженный, заливистый лай разносился по роще далеко вперёди него. Отдыхающие оглядывались на пёсика кто с умилением, а кто и с опаской, что забавляло и подзадоривало мальчишку.
     Накатавшись, Санька вернул велосипед другу со словами:
     - Классно! Дим, а давай поменяемся. Я тебе Дружка, а ты мне – велик.
     - Ну, ты даешь! Меня родители домой не пустят, да и не нужна мне собака.
     - Жалко. Только ты нигде не найдёшь такой. Дружок и плавать умеет, – не сдавался Санька.
     - Фи, удивил. Да если хочешь знать, все собаки умеют плавать.
     - А мой Дружок ещё и ныряет.
     Димка недоверчиво посмотрел на друга:
     - Врёшь ты всё.
     - Не вру. Он вчера нырял, когда мы купались, - продолжал закидывать крючок Санька, надеясь, что Димка его проглотит. И Димка проглотил:
     - Да ладно, хватит заливать, собаки не ныряют.
     - А вот и ныряют! Даже порода такая есть – "водолазы" – они людей спасают. Спорим, что мой Дружок десять раз нырнёт и ему ничего не сделается? - горячился Санька.
     Димка спорить не хотел, но, глядя на тщедушного щенка, усомнился в его способностях к нырянию. Куда ему, это же не "водолаз".
     - На что спорим? – решительно  спросил он.
     - Забыл? На твой велосипед. По рукам?
     Димка усомнился ещё раз – жаль велосипед и, глянув на щенка, на всякий случай повысил ставку:
     - Пятнадцать раз и велик твой, а если ты продуешь, то будешь пятнадцать дней покупать мне мороженое.
     - По рукам! – воскликнул счастливый Санька и легко разбил ладонью рукопожатие. Мороженое – это ерунда по сравнению с предметом его мечты – велосипедом.
     Ребята весело помчались к берегу пруда, где мальчишки и девчонки с писком и визгом, оседлав "тарзанку", бросались в воду.
     Дружка кидали в пруд с мостика по  очереди, причём Димка старался забросить его подальше. Не очень-то хотелось проиграть велосипед. Щенок уже восьмой раз благополучно добрался до берега. Димка мрачно глядел на беспечного Саньку, который насвистывал под нос мотивчик какой-то задорной песни, а весь его вид будто говорил: "Что, съел?", в который раз благодарил себя за то, что додумался увеличить ставку. Он уже хорошо убедился в том, что собаки умеют нырять.
     Ребята, узнав причину спора, забросили "тарзанку" и с азартом наблюдали за развернувшимися событиями. Они веселились, кричали, свистели и улюлюкали, подбадривая щенка.
     Невесело было лишь только Дружку. Пёсик своим собачьим умишком никак не мог понять, почему, когда он выбирается на берег, его тут же кидают обратно в воду. Он очень устал, нахлебался воды и больше не вилял хвостом всем подряд. Ему было страшно, так как лапы не слушались, и выплывать становилось труднее. Он беспомощно таращил глаза, и всё чаще погружался в воду, с трудом удерживая на поверхности нос.
     - Тринадцать, - дружно считали ребята.
     "Прощай, велик", - грустно думал Димка. Он был подавлен, больше не кидал щенка, а понуро стоял в стороне, понимая, что с велосипедом придётся расстаться. Что же говорить родителям в оправданье?
     Санька видел, что Дружок устал. Где-то в глубине души тихонько шевельнулось сострадание и тут же затихло – цель была близка.
     - Четырнадцать, - восторженно звучал многоголосый хор.
     В пятнадцатый раз Дружок не вынырнул. Ребята притихли, выискивая на поверхности воды голову пса. Санька не верил своим глазам. Подождав немного, он забегал по мостику, отчаянно зовя:
     - Дружок, Дружок, Дружочек!
     Не раздеваясь, прыгнул в воду, вертелся в ней ужом и ша-рил вокруг руками. Выныривал и снова нырял и звал, звал щенка не переставая, забыв про Димку, про велосипед, про этот глупый спор. Он задыхался от нехватки воздуха, от слёз, от сознания того, что произошло что-то непоправимое. В воде он натыкался на чьи-то подвижные тела, не совсем понимая, что Дружка ищет уже не он один. Ребята, поняв, что явились свидетелями постыдного события, кинулись на помощь мальчишке. Но все усилия спасти пёсика были напрасны. Найти его не удавалось.
     Наконец, поиски прекратили. Ватага ребят поредела. Уходили домой тихо и незаметно. Санька потерянно бродил по берегу и плакал, размазывая слёзы по лицу. Он не замечал понуро стоящего в стороне Димку, рядом с которым валялся велосипед – невольный виновник трагедии. Что-то перевернулось в душе мальчика. Он бы отдал всё на свете за то, чтобы Дружок, как и прежде, бегал рядом с ним, путался под ногами, лаял и пытался лизнуть в нос. Он даже не предполагал, насколько сильно успел привязаться к щенку.
     Димка не знал, что ему делать. Можно было обрадоваться тому, что велосипед остался у него, если бы не печальный финал спора. Он искренне жалел и Дружка, и плачущего Саньку, и молча стоял в стороне, понимая, что никакие слова сейчас не утешат друга.
     Наконец, Санька, ни на кого не глядя, направился вдоль пруда в сторону дома. Димка побрёл следом. Ему не давало покоя чувство вины.
    Ну, зачем он поднял ставку до пятнадцати? Дружок сейчас был бы жив, а родители всё равно купили бы ему другой велосипед.
     Вдруг Санька остановился как вкопанный и посмотрел в сторону камышей. Затем кинулся к ним и мгновенно потерялся в шуршащих зарослях. Димка, едва поспевая, кинулся следом. Санька, как шальной, пробирался сквозь камыши на какой-то, только им услышанный звук, утопая ногами в прибрежном заиленном дне; ранил ноги об острые камышовые пеньки, не обращая внимания на многочисленные порезы; спотыкался о подводные коряги, падал, но упорно продвигался к воде. Вода уже достигала колен, когда он сквозь камыши увидел блеснувшее на солнце тельце щенка. Голова пёсика и передние лапки лежали на притопленной коряге, глазки закрыты, но протяжный стон при вздохе говорил о том, что щенок жив.
     - Дружочек, Дружок! – Санька подхватил щенка на руки и крепко прижал к себе. - Дружочек, живой, - сквозь мокрую рубаху он ощущал дрожь маленького тела. Он крепче прижал пёсика к себе, пытаясь его согреть. – Дружочек, - не переставал повторять он и заплакал опять, но теперь от радости. – Я дурак, Дружочек, я дурак. Ты прости меня. Живи, не умирай.
     Тут Санька заметил Димку:
     - Димон, он живой, ты видишь, он живой! Дай рубаху, его нужно обтереть.
     Димка и сам был рад. Улыбаясь счастливо и глупо, он радостно стащил с себя футболку.
     Собаки не помнят зла. У едва живого щенка не хватало сил вилять хвостом, но он пытался дотянуться мордашкой до Санькиного носа и лизнуть. Счастливее этих минут мальчик не испытывал в своей жизни никогда.
     - Сань, возьми велосипед, он твой. – голос Димки вернул его с небес на землю.
     - Да ну его. Он мне не нужен. И вообще, Димон, я спорить завязал.
     Прижав Дружка к себе покрепче, Санька бодрой походкой  понёс домой вновь обретённое сокровище.