Над уснувшей Москвой в небе звезды зажглись золоты

Над уснувшей Москвой в небе звезды зажглись золотые,
Просыпается яркими окнами жизнь кабаков.
Ты поешь так печально о матушке нашей России,
И ласкаешь гитару надменно спокойной рукой.

В полупьяном угаре разгула ночной завсегдатай,
Пьешь пылающий виски, стихи разбросав на столе.
Каждый пьяница местный – талантов твоих почитатель,
Даже фея ночная, что спит у тебя на плече.

Златокудрой не ведомы искренность и соучастье,
Ее светлой головке не ясен твой вычурный слог.
Ты одаришь рублем а она тебя – проданной страстью,
И уснет, как котенок, свернувшись колечком у ног.

Я сегодня здесь гостья. Сижу в полуметре от сцены.
Слишком строго одета в разгульном аду варьете.
Пью коньяк. В мою сторону смотришь, открыто, надменно,
И глаза замирают, искрясь, на моем декольте.

Ты не трезв, грубоват, да и я не пример послушанья.
Подошла, в волосах заискрились осколки свечей.
Улетай, милый ангел, ты больше теперь не желанна.
Я – сегодня хозяйка пылающих черных очей.

Ни кабацких огней, ни квартиры тоскливые стены…
Ты проснешься к полудню – я буду уже далека.
Ты меня вспомнишь в песнях – и бедра, и грудь непременно.
Но не имя мое, ни черты выраженья лица.

А когда над Москвой в небе звезды взойдут золотые,
С головой окунешься в веселую жизнь кабаков.
И споешь так красиво о матери нашей России,
И обнимешь гитару надменно спокойной рукой…