В бесплодном тупике пещеры
я скрючившись лежал, я выход не искал,
и потолок свисал, подобьем полусферы,
и сталактит сей крепи помогал.
Сомнения, ладонь я прислонил к колонне,
угрюмой и прохладной, словно тьма,
мы братья с ней, наверное, по крови,
венчала нас - тюрьма.
О, залы тьмы, о, мир, мирам – владыка.
Открыли щели каменные рты,
и я упал в одну, и не услышал крика,
лишь друзы вздрогнули, цветы.
Пока мы веселы, пока над нами – небо,
глаза у нас горят, и мы полны надежд,
холодная нам незнакома небыль,
и чужды складки каменных одежд.
Вдыхаем облака, туманы выдыхаем,
а вечер уползёт, и загустится мрак,
не помним и не вспоминаем,
и сплин дрожит в сиреневых мирах.
Так от чего он люб мне и - не меньше солнца,
метановый огонь, мерцающий во тьме?
С душою Фудзиямы, верного японца,
я грею в нём ладони в тишине.
2 мая 2010 г.
С-Петербург
Метановый огонь
© Copyright: Юрий Внесистемный, 2010
Свидетельство о публикации №110050204597
Свидетельство о публикации №110050204597
Рецензии