Память

Первую поэму вспоминаю,
Поднимаю
Прошлого покров
И бежит поток, перебегая
Перекатами давно
Забытых слов.

Стоит Машук,
Подкумок яро злится,
Рокочет были разных снов.
Когда-то здесь
Мне довелось влюбиться,
Не сознавая к женщине любовь.

Был я – мальчишка,
Паж, посыльный:
«Сходи-ка, маленький, в курзал» ...
И босиком
Дорогой пыльной
Бежал и ревность познавал,

Неся записки.
Что в них было
Не знаю и до этих пор.
Их получатель парень милый
Был знатоком
Кавказских гор.

Он не однажды
Трудный траверс
Одолевал, идя стеной,
И все шутил,
Тем многим нравясь,
С улыбкой говорил со мной:

«Вот, подрасти,
Пойдем к Казбеку,
С тобою можно в связке встать...
Прошу тебя,
Как человека,
Быстрее мой ответ доставь».

И снова пылью
И асфальтом,
К объекту тайному любви,
И, сгоряча, срывался альтом,
Грубил:
«Записку забери».

И видел сам:
Быть свадьбе скоро,
Хоть то посланье разорви:
У них размолвки,
Даже ссоры
Служили признаком любви.

Что привлекало в ней?
Живинка,
Веселья плеск,
В улыбке рот,
Косы заметная   рыжынка,
Веснушек и бровей разлет...

Внезапно оборвалась повесть.
Наш мир
Ограбила война,
Все силы –
Разум,
        Юность,
                Совесть –
Она исчерпала до дна.

Я видел
Письма-похоронки
Не различимые  на вид:
Погибла под Москвой девчонка,
Позднее
Парень был убит...

Но, что
Великому тревоги:
Кавказ белеет как всегда,
В Подкумке
Бесится вода,
Бежит мальчишка босоногий,

Бежит с запиской.
В ней «про это»
Чему и объяснений нет
«Жду в шесть
К нарзанному бювету,
Тобою избранный поэт...»

Все в жизни
Повториться может,
Спиралью  выйдя на круги.
Прошу одно:
«Великий Боже!
Мир от войны убереги».