Сон - деду

В белорусской дубово-сосновой избенке,
Во светлице, где сушатся травы в углах,
Седовласая няня качала ребенка.
И льняную скатерку меж делом плела.

Только плакал ребенок во сне от бессилья.
Бывший барин, крестьянкой вскормленный младой.
Ангел тихий над ним разворачивал крылья.
И подсказывал песни старушке седой.
Он же прочил дорогу к смоленскому краю,
И наследства бояр ношу грузную несть.
Он же прятал в груди своей добрую весть,
Малышу слезы-росы цветком утирая.

Ну а старая няня вздыхала устало.
Ну а старая няня ребенка качала.

Ну а прошлого тени мелькали на стенах,
Шустрой кошкою прыгали ей на колена.
Или чуром скреблись в сундуках во светлице.
Или в окна стучались — случайная птица.

То бабайка, то лайка всё выли за домом.
И кощей отзывался раскатами грома.
И ловил старый леший у леса лягушек.
Убегали лягушки с пустынных опушек.

И кричали, как дети. И прятались в норах.
У лесничего снова промок лучший порох.
Только путник усталый со взглядом Иисуса
Остановится возле избы белоруса.

И запомнит и ужин, и вход в эту келью,
И старинный напев соловьиною трелью
За окном, закупоренным пухом лосиным.
И над входом кусок небольшой парусины.

И, конечно же, плач за стеною ребенка.
И, конечно же, тени, что плыли вдогонку
Вдоль полесий, оврагов, коряг, ямок, сосен
В эту мутную, тихую, мокрую осень.

Унесет с собой песню, что ангел нашепчет,
И накинет чужой полушубок на плечи.
Посошок из рябины, наверно, возьмет.
И во тьме неизвестности вновь пропадет.

От болот до болот, от огней до огней
Он пойдет за навеянной песней, за ней.
Некрещеные дети на тонких ветвях, *
Их спасти его долг, но живет еще страх.

А ребенок не плачет. Он спит. Видит сон,
Где он ангелом в чьи-то края занесен.
В тех краях Новый день настает не спеша.

И его принимает, проснувшись, душа.



* древнее белорусское поверье, о том, что умершие некрещеные дети духами поселяются на ветвях деревьев, и есть обряд, когда крестят их после смерти и они уходят на небо