Метафизика рассвета

   Я огромней мiра,
   просторней неба
   и выше бога.
   А посмотришь, вроде, маленький, слабый, с походкой какой-то птичьей.
   Я гораздо старше их всех, и, к тому же, знаю о них так много,
   что мои бесконечности их бесконечностей бесконечней, вечности вечней,
   а энергии энергичней.

   Это я к тому, что  во мне живут
   гуголплексы всяческих там вселенных:
   параллельных, перпендикулярных, диагональных и разных прочих.
   И они всё множатся в чертогах моих нетленных,
   возникают, взрослеют, гаснут и снова рождаются в недрах отчих.

   А душа моя - калейдоскоп времён, пространств, измерений.
   В ней мiров и эонов больше, чем снилось гностикам и джайнистам.
   Здесь летают фениксы и пегасы.
   Поэты толпами бродят,
   и каждый десятый – гений.
   Разноцветные кварки друг к другу ластятся.
   Боги творят бессмертье.
   И птицы щебечут над полем чистым.

   А бигбэнгов во мне, словно в бурном море бурунов.
   Не вода в них бурлит, бьёт ключом кварк-глюонная плазма.
   В ней горит, не сгорая, пророк мой Джордано Бруно
   и кричит не от боли, а от героического энтузиазма.

   У меня не три, а немерено ипостасей.
   Душ во мне, как у деревенского дурака махорки.
   И живут они все в любви
   и полном почти согласье,
   неслиянно и нераздельно,
   не прося ни славы, ни водки, ни чёрствой корки.

   И ещё скажу тебе безо всяческих политесов,
   что прирост населенья моих мiров
   экспонентой летит куда-то.
   А в твоём мiравейнике
   миллиардов восемь условно живых балбесов. Да ещё покойники.
   Но и этих не так богато.
   Впрочем, все вы дети мои. И нет у меня бастардов.
   Обитаете в асанкхейях кальп, пронизывая эоны.
   …А у вашего бога времени шесть тысяч лет всего,
   да у физиков несколько миллиардов.
   И из этого хронотопа выпрыгнуть трудно,
   как зеку сбежать из зоны.

   У меня же… гуляй - не хочу! Никаких запретов.
   Воспари над всей этой мысленной круговертью
   апокалипсисов, вздохов брахм, сиратов, голгоф, фаворских рассветов...
   Смертный, радуйся своему бессмертью!

   В многомiрье судьбы людей и богов напоминают деревья.
   И чем больше вселенных родится, тем гуще на древе веток.
   Если ты в этом мiре, к примеру, попал под трамвай,
   то в других продолжаешь жизненное кочевье.
   И рука твоя там крепка, глаз - остр, конь - быстр, лук - меток.

   А случись, не дай бог, землетрясение, или, например, война,
   когда плачут дети и женщины, а смерть совершает требу,
   знай, что есть мiры, где всё не так. Там птенцом из окна
   выпадает Игорь но не вниз, а вверх. И Шагалом летит по небу.
   В тех мiрах жив Прокопыч (он там академик). Лёня здоров.
   У Танюшки детишек много.
   Березовский беден, но честен, живёт в Кирьят-Яме. Гжегож заведует Ватиканом.
   А в каком-то из этих мiров гениальный поэт Серёга
   жив, здоров, бросил пить, курить и считать меня графоманом.

   Мессалина там по ночам превращается не в Лициску,
   а становится святой Либератой. И никто не зовёт её потаскухой.
   Иисус не предал Иуду. Агасфер на Ваганьковском получил  прописку. (Рядом с Высоцким).
   Дездемона с мужем приглашают Кассио на групповуху...

   И когда тёмной улицей, вдоль аптеки бреду устало,
   на фонарь гляжу, поминая Экклезиаста,
   если грустно мне, и если воздуха мало,
   я дышу присносущим светом с усердием  исихаста.

   Унимается боль, отпускает тоска. Потихонечку вспоминаю
   кто я, где , и куда иду, и пришёл откуда...
   А подёрнутый рябью канал, превращается в стаю
   Белых чаек и улетает в сторону моря. Или показывает иное чудо.

   И опять узнаю' на обшарпанных стенах, в плесени узорах заморских,
   родные лица, глаза. Начинаю различать голоса в гуле ветра и громыханье трамвая.
   И глядят на меня, говорят со мной пророки
   Аль-Халладж, Иоахим Флорский, Николай Фёдоров, Эверетт,
   Бах,Тарковские (оба), Андрей Рублёв,
   и многие, чьих имён не знаю.

   А потом, возвратясь домой, творю мiры, подбирая слова, как по шапке Сеньку.
   Негромко бренчу на псалтыри, имея к ближнему милосердье.
   И, в коан Трисмегиста канув, трансгрессирую помаленьку
   из атмана в брахман,
   из эона в эон,
   из мiра в мiр,
   из себя в тебя,
   из жизни в бессмертье.
   

   …Утро. Выхожу из дома. Ширкает метла во дворе.
   Горький дым над землёй плывёт, в ноздрях вызывая жженье.
   ...Это гастер Сурт, дворник, в трансмiровом костре
   жжёт листву и мусор, не веря в Преображенье.